…Восемнадцать, девятнадцать, двадцать.
— Кто не спрятался — я не виноват! Я иду искать! — сообщил Грегор, открыл глаза и обвел взглядом коридор.
Горацио и Маркус стояли в конце коридора, скрестив руки на груди и не сводя с него глаз.
Он заглянул в одну комнату, затем притворился, будто что-то слышит в помещении садика, и поспешил туда. На секунду спрятавшись от глаз всевидящих охранников, схватил коробку с своими вещами, метнулся к каменной черепахе, сунул руку ей в рот и повернул рычаг, открывавший панцирь. Скользнув внутрь, он аккуратно закрыл панцирь у себя над головой. Боясь, что свет может пробиваться через панцирь черепахи, фонарик он выключил и вначале несся вниз по ступеням в полной темноте. Погони еще не было.
Грегор выудил фонарик из коробки и включил его.
— А теперь беги! — сказал он сам себе. — Беги так быстро, как только можешь!
И побежал, перепрыгивая по несколько ступенек зараз. Он даже не старался не шуметь — это было бессмысленно: как только его хватятся, а это произойдет довольно скоро, Соловет велит обыскать комнату, и потайной ход будет найден. Конечно, хотелось бы сохранить его в секрете — в интересах Люксы. Но сейчас именно ради нее Грегор вынужденно им воспользовался.
В самом низу лестницы он чуть не врезался в другую черепаху — ту, с жуткой усмешкой.
Сунув в отверстие голову, он с наслаждением вдохнул свежий воздух.
— Давай, Наземный, прыгай! — услышал он нетерпеливый возглас Ареса и прыгнул в пустоту.
Арес сразу подхватил его и полетел прочь с невероятной скоростью.
— Насилу выбрался, — сообщил ему Грегор, ставя коробку с вещами на мощную спину друга и хватаясь за меч. — А ты?
— Врачи разрешили пятнадцать минут полетать над рекой, так что и мне пришлось попотеть, — ответил Арес. — Они будут нас преследовать.
— Да уж, — согласился Грегор. — Никто не видел, как я залезал в черепаху, но они знают, что я зашел в ту комнату. Так что рано или поздно — скорее рано! — тайный ход найдут.
— Может, это и хорошо, — неожиданно заявил Арес и пояснил: — В том смысле, что если все, кто знает об этом ходе, сгинут в Огненной земле, — ради безопасности неплохо, если об этом ходе будет знать кто-то еще. Ведь он может пригодиться, если дворец окажется в осаде.
— Да, точно, — кивнул Грегор, подумав о маме и Босоножке.
Он решил воспользоваться моментом и подготовиться: примотал один фонарик к левой руке при помощи скотча, а второй прикрепил к поясу. Сам скотч, батарейки, бутылки из-под воды и оставшееся печенье Грегор положил в розовый рюкзачок. И шахматы тоже сунул, хотя не очень представлял себе, зачем они могут понадобиться. Кроссовки он, конечно, тут же надел. Они были очень удобными и почти невесомыми. Коробку Грегор выкинул и распластался на спине Ареса, чтобы максимально уменьшить сопротивление воздуха и таким образом увеличить скорость полета.
Арес выбрал какой-то новый путь к Огненной земле. Они летели сейчас не мимо обычных больших пещер, а по каким-то маленьким извилистым туннелям, — порой Грегору казалось, что они вот-вот врежутся в скалу на особенно крутом повороте, но они лишь выныривали в очередной сети туннелей.
— Откуда ты знаешь про этот путь? — спросил он Ареса.
— Генри. Мы много часов провели, изучая альтернативные пути, — коротко ответил тот и добавил: — Это было забавно — ведь разрешения мы ни у кого на это не спрашивали.
Генри, кузен Люксы, породнившийся с Аресом, предал их всех разом, переметнувшись на строну крыс во время первого визита Грегора в Подземье.
Вообще-то Арес и Люкса предпочитали о Генри не вспоминать. Поначалу Грегор думал, что они слишком сильно возненавидели Генри, но потом понял, что причина была иная: они по-прежнему любили его. Когда Генри не стало, их голоса стали тише и глуше, а в глазах поселилась боль. Им было тяжело. И все еще очень больно. И они никак не могли просто взять и вычеркнуть Генри из своей жизни.
— И этот путь, видимо, безопасен? — спросил Грегор.
— Нас никто не найдет, — подтвердил Арес. — Поспи, если сможешь уснуть.
Грегор думал, что у него это не получится, — голова полнилась мыслями. Но он страшно устал, а потому все же прикрыл глаза. И очнулся лишь спустя несколько часов, когда Арес его разбудил. Они были уже на утесе, с которого открывался вид на джунгли — на том утесе, где попрощались с друзьями пару дней назад. Значит, летели они часов шесть или семь.
Арес был без сил.
— Мне нужно поспать, — сказал он. — Хотя бы недолго.