Как ни странно, за последние несколько месяцев из пронырливой и болтливой соседки миссис Кормаци превратилась чуть ли не в ангела-хранителя семьи.
Едва Грегор с папой и Босоножкой вернулся из Подземья, как на лестничной площадке он столкнулся с миссис Кормаци.
— Ну, и где это вы пропадали, мистер Нет? — спросила она. — Напугали всех до смерти!
Грегор тут же выдал ей историю, сочиненную ими сообща: они с Босоножкой бежали на детскую площадку, но по пути встретили папу, который как раз собирался проведать больного дядю в Виргинии и решил взять с собой детей. Грегор подумал, что папа предупредил маму, а папа подумал, что это сделал Грегор, и они до самого возвращения не знали, какая тут поднялась буча.
Миссис Кормаци хмыкнула, смерив его тяжелым недоверчивым взглядом:
— Я думала, твой отец живет в Калифорнии.
— Жил… одно время, — замялся Грегор. — Но теперь вот вернулся.
— Понятно, — многозначительно сказала миссис Кормаци. — Ну кто бы мог подумать…
Грегор кивнул, понимая, что его история звучит ужасно фальшиво, а миссис Кормаци снова хмыкнула:
— Что ж, на вашем месте я бы еще чего-нибудь сочинила, для убедительности, — и, не сказав больше ни слова, развернулась и ушла.
Грегор подумал было, что она рассердилась, но, видимо, ошибся, потому что через несколько дней миссис Кормаци явилась к ним с пирогом.
— Я испекла пирог в честь возвращения твоего отца, — пропыхтела миссис Кормаци. — Он дома?
Грегору не хотелось ее впускать, но тут папа крикнул из комнаты неестественно радостным голосом:
— О! Да это, никак, миссис Кормаци?! — и она важно прошествовала мимо Грегора со своим пирогом.
Вид его отца, с трудом приподнявшегося с дивана — с белым как мел лицом, поседевшего, сгорбившегося, — заставил ее вздрогнуть. Если она и собиралась устроить ему допрос, то сразу передумала. Разговор не заладился, они с папой обменялись парой вежливых фраз о погоде, и миссис Кормаци удалилась.
А через пару недель после начала школьных занятий мама позвала Грегора, чтобы сообщить ему новость:
— Миссис Кормаци хочет нанять тебя помогать ей по субботам, — сказала она.
— Помогать? — насторожился Грегор. — В чем это помогать?
Ему совсем не хотелось помогать миссис Кормаци. И потом, он был уверен, что она примется задавать ему кучу дурацких вопросов. Или уговаривать, чтобы он согласился погадать на картах Таро.
— Точно не знаю. Помогать по хозяйству. И ты не обязан это делать, если не хочешь. Но я подумала, что так ты мог бы заработать себе на карманные расходы, — сказала мама.
И Грегор понял, что он, конечно, пойдет и будет делать все, что ему скажут, а деньги, которые заработает, не пойдут ни на какие карманные расходы — он и не подумает тратить их на мороженое, кино, комиксы или что-нибудь в этом роде. Он отдаст их маме. Потому что хоть папа и вернулся, преподавать он уже больше не мог. Он из дома-то выходил всего несколько раз — к врачу. И одного они его не отпускали: папу обязательно сопровождал Грегор, в крайнем случае — Лиззи. Так что все шестеро они жили на то, что зарабатывала мама. А на папино лечение, школьные принадлежности, одежду, еду и оплату счетов необходимы были деньги. И их все время не хватало.
— Во сколько она меня ждет? — спросил Грегор.
— Она сказала, лучше в десять, — ответила мама.
В ту первую субботу, несколько месяцев назад, дома даже еды-то не было, так что Грегор просто выпил пару стаканов воды, чтобы хоть чем-то заполнить пустой желудок, и направился к миссис Кормаци.
Когда дверь в ее квартиру открылась, его ноздрей коснулся какой-то восхитительный запах. Никогда еще не доводилось ему вдыхать такой дивный аромат. Что же так чудесно пахнет?
— Значит, явился, — сказала миссис Кормаци. — Ну что ж, парень, давай за мной.
В животе у Грегора громко заурчало. Испугавшись, что услышит миссис Кормаци, ужасно смущенный, он последовал за ней на кухню. В огромной кастрюле на плите кипел соус — вот что так волнующе пахло! В другой кастрюле было тесто для лазаньи. А на столешнице громоздились груды свежих овощей.
— У нас в церкви сегодня благотворительный ужин, и я обещала принести лазанью. Не спрашивай почему. — Миссис Кормаци налила пару половников соуса в миску, покрошила туда толстый ломоть хлеба, поставила миску на стол и чуть подтолкнула к ней Грегора: — Попробуй-ка.