— Он продержится на воде несколько часов, — сказал Говард. — И этого вполне достаточно для того, чтобы Андромеда могла выспаться и лететь дальше.
Не менее важной находкой была сумка с провизией, которую они обнаружили в одном из туннелей, — ее забросило туда во время прилива.
Говард поменял Марету и Вертихвостке повязки, предварительно обработав раны специальными мазями, перевязал руку Грегору, что было, прямо скажем, совсем не лишним, и обработал ранки, оставшиеся на спине и хвосте Ареса.
Говард настоял на том, чтобы Грегор забрал себе оставшиеся продукты, поскольку Марету было совсем не до еды, а им с Андромедой вполне хватил сырой рыбы, которую они сами и поймают.
— Кто знает, сколько времени вы пробудете в Лабиринте! — сказал Говард.
Грегор также взял меч Марета, оставив Говарду его собственный меч.
У них было два работающих фонарика: Говард потерял свой во время атаки змей, а еще два фонарика канули в небытие вместе с Люксой и Босоножкой. Оставалось по одному фонарику на каждого, и Говард отказался брать у Грегора запасные батарейки.
— Даже если мы останемся без света — Андромеда сможет найти путь домой. А тебя ожидает много трудностей, и свет тебе не помешает, — решил он.
Грегор с ним согласился. Он положил шоколадки, еду и батарейки в одну из сумок, а меч Марета сунул между лямками. Фонарик так и оставался примотанным к его здоровой руке.
Андромеда подставила спину, и они бережно уложили на нее Марета. Говард осторожно укрыл Марета непромокаемым одеялом, подоткнув его со всех сторон. Потом взобрался на Андромеду и дрогнувшим голосом произнес:
— Высокого тебе полета, Грегор Наземный.
— Высокого тебе полета, Говард, — ответил Грегор.
Оба в тот миг подумали, что, скорее всего, никогда уже больше не увидятся, но вслух об этом говорить не стали.
Андромеда взлетела, держа в когтях импровизированную лодку, и направилась в туннель. Почти в ту же секунду они исчезли из виду.
Грегор, Арес и Вертихвостка развернулись и, не говоря ни слова, двинулись в глубь туннеля.
ГЛАВА 20
Ориентируясь по тому, что помнила из своих ощущений с того времени, когда нос ее был в порядке, Вертихвостка вела Ареса и Грегора вперед.
Почти сразу туннель начал разветвляться, в некоторых местах таких ответвлений вправо и влево было по четыре или даже по пять. Некоторые словно существовали для того, чтобы сбить с пути: они словно закручивались по спирали, — и по такому туннелю можно было плутать, положим, минут десять, а пройти ровно столько, сколько за минуту в обычном прямом туннеле, а то и вернуться к месту, откуда ушел. По мере продвижения в глубь Лабиринта туннели становились все более непредсказуемыми и запутанными. Случалось так, что они еле протискивались в узкую щель, сомневаясь, что за ней вообще что-то есть, — а оказывались в огромной пещере, которая, в свою очередь, вела к полосе препятствий с завалом из камней.
Сложнее всего было Аресу — ему приходилось большую часть пути идти пешком. Он семенил довольно неловко, маленькими шажками, и при первой же возможности старался расправить крылья и взлететь — но такая возможность выдавалась не часто.
Крыс не было.
— Они, вероятно, видели, как погибла твоя сестра, — сказала Вертихвостка. — И потому полагают, что ты обезврежен и Мортосу теперь ничто не грозит. Но если хотя бы одна из крыс учует твой запах — они будут сражаться не на жизнь, а на смерть.
Они шли так вперед довольно долго, а потом остановились перевести дух.
— Ты действительно помнишь все это? Ну, то есть свои ощущения, которые у тебя были? Как ты находишь дорогу — по памяти? — спросил Грегор у Вертихвостки.
— Да, я помню. Но есть еще кое-что: на самом деле я, пожалуй, знакома с Лабиринтом немного лучше, чем большинство крыс. Я жила здесь около года — когда меня изгнали, — сказала Вертихвостка.
Вид у нее был не очень: повязки на носу и хвосте набухли от крови, а глаза горели лихорадочным огнем и выглядели совсем больными.
— Но я думал, ты жила в Мертвых землях, — удивился Грегор.
— Да, но не сразу. Поначалу я пряталась в пещере возле Кружки. Крысы туда не ходят — из-за змей. Нельзя сказать, что это было идеальное убежище — но все же это лучше, чем Мертвые земли. Однажды я собирала грибы и задремала — и меня увидел патруль. Тогда мне пришлось бежать, и единственным местом, где я могла отныне скрываться, стали Мертвые земли, — сказала Вертихвостка. — За несколько лет я не видела там ни одной живой души. А потом обнаружила, что там есть и другая крыса.