Грегор посадил Босоножку в потрескавшийся красный пластиковый стульчик, в котором она сидела с самого младенчества. Сестренка нетерпеливо постукивала туфельками по подножке, не в силах дождаться завтрака.
А завтрак выглядел весьма аппетитным, несмотря на то что был конец месяца, а значит — денег в семье почти не оставалось. Маме платили на основной работе в начале месяца, и к концу им приходилось довольно туго.
Папа положил каждому на тарелочку по два печенья и по яйцу, сваренному вкрутую. Босоножке он налил яблочного сока, который они разбавляли водой, чтобы подольше хватило, остальные пили горячий чай.
Папа велел начинать, а сам понес еду бабушке. Она проводила много времени в спальне даже в хорошую погоду, а уж этой зимой почти не выходила из комнаты. Они включали бабушке обогреватель и укрывали ее множеством одеял, и все равно, когда Грегор приходил ее проведать, руки у нее были холодны как лед.
— Зе-ле, зе-ле, зе-ле! — напевала Босоножка.
Грегор разломил ее печенье, пополам и на каждую из половинок положил по чайной ложечке желе. Она тут же впилась зубками в угощение и откусила большой кусок, измазав щеки.
— Эй, это нужно есть, а не намазывать на лицо! — шутливо сказал Грегор, и она звонко засмеялась.
Когда Босоножка смеялась, невозможно было не засмеяться в ответ. Лица остальных членов семьи осветили улыбки.
Грегор и Лиззи ели торопливо — чтобы не опоздать на уроки.
— Не забудьте почистить зубы! — сказал папа, когда они встали из-за стола.
— Конечно, пап. Если только мне удастся попасть в ванную, — произнесла Лиззи, искоса глянув на Грегора.
Это теперь была семейная шутка — о том, сколько времени он проводит в ванной.
У них была только одна ванная, и то, что Грегор теперь запирался в ней, конечно, не укрылось от внимания домашних. Мама предположила, что он прихорашивается для какой-нибудь девочки из класса, и он предпочитал, чтобы она думала именно так, потому что не хотел лишний раз ее тревожить.
К тому же он и в самом деле думал об одной девочке. Но не из класса.
И если честно, его совсем не волновало, что эта девочка думает о его прическе.
Его волновало, жива ли она.
Люкса. Они ведь одного возраста — ей тоже одиннадцать. И она была королевой Регалии.
Ну, то есть должна была ею стать по исполнении шестнадцати лет. Но несколько месяцев назад она, не считаясь с запретом Совета, тайно отправилась с Грегором в поход, чтобы помочь ему убить Мортоса. Люкса спасла жизнь Босоножке там, в Лабиринте, но сама бесследно пропала.
Где она? Блуждает в Мертвых землях? Ее взяли в плен крысы? Или она умерла?
А может, каким-то чудом она все-таки добралась до дома?
Вместе с Люксой пропала ее летучая мышь Аврора.
И Темп, таракан, который нес на спине Босоножку и не раз выручал ее из беды.
И Вертихвостка, крыса, чей нос был таким чувствительным, что она могла по запаху различать цвета.
Все они были его друзьями. С ними он шел навстречу опасности. И теперь они приходили к нему во сне и занимали все его мысли, когда он бодрствовал.
Грегор просил подземных сообщить ему, если они хоть что-нибудь узнают о судьбе его пропавших друзей. Они должны были послать ему весточку через портал в прачечной — ведь именно там был вход в Подземье.
Но почему-то до сих пор этого не сделали.
Что там сейчас происходит? Он ничего не знал о Люксе и остальных… Он бился над расшифровкой нового пророчества, пытаясь самостоятельно понять его смысл… Сколько раз, думая об этом, он приходил в отчаяние. Ему стоило невероятных усилий сидеть на уроках и делать домашние задания, как ни в чем не бывало общаться со школьными приятелями и скрывать свою тревогу от домашних, ведь любой намек на его возможное возвращение в Подземье вызывал у них панику. Он был рассеян, не слышал, когда к нему обращались, и постоянно все забывал.
Вот как сейчас.
— Грегор, твой рюкзак! — Папин голос догнал его уже на самом пороге. — Думаю, он тебе может понадобиться!