- Я заметил, что трава здесь становится немного высоковатой, но я не думал, что деревня направит кого-нибудь подрезать ее.
- Вы будете удивлены, - сказал Нили, дымя своей сигаретой. Последнюю пару недель я делал самые разные дела. Они хотят, чтобы я надорвал здесь свою задницу.
Эван направился к дому, подошел к входной двери и, пока Нили наблюдал за ним, заглянул в окно. Это была типично обставленная гостиная, со стульями, коричневым диваном, настольными лампами, кофейным столиком. На столе лежали журналы: "Спортс Эфилд", "Тайм", "Ньюсуик". Эван заметил двух мух, кружащихся под потолком, они сели на кофейный столик и поползли по обложке "Спортс Эфилд".
- Никого нет дома, - сказал Нили.
- Да, вижу. Слишком плохо, - Эван обернулся к нему, затем застыл на месте. Далеко в небе, близко к горизонту, поднимался сероватый столб дыма. - Там что-то горит! - сказал Эван, показывая туда.
Нили посмотрел и через несколько секунд покачал головой.
- Это оползень, за пару миль отсюда, по другую сторону леса. Большинство деревень в округе используют его как свалку для мусора. Кто-то просто сжигает мусор.
- А огонь не распространится?
- Сомневаюсь. Оползень так же гол, как лунная поверхность. Но если бы он распространился, я могу сказать, кто стал бы с ним сражаться. Я, с садовым шлангом или голыми руками, потому что мне бы пришлось стать здесь чертовым пожарным отделением.
Эван посмотрел на него и улыбнулся.
- До того паршиво, да?
Собеседник энергично закивал головой.
- Я все ожидал встретить человека, который живет здесь, - сказал Эван.
- Я получил вроде бы представление о том, что тот, кто здесь жил, переехал отсюда. Почему? Я обошел дом сзади, чтобы попить воды из колонки, и увидел, что подвальная дверь распахнута. И широко распахнута. Словно, как я вам скажу, никого нет дома.
- Не следует ли сказать об этом шерифу?
- Я вошел внутрь, - продолжал Нили, - вверх по коридору. Там был телефон, и я позвонил шерифу, потому что подумал, что кто-то взломал дверь, и, возможно, что-нибудь украл. Но так или иначе, он сказал мне, чтобы я об этом не беспокоился, сказал, что он об этом позаботится. Но он жутко рассердился на меня за то, что я зашел внутрь.
Эван слегка прищурил глаза, глядя через плечо на дом Китинга. - Это странно, - тихо сказал он.
- Там, внутри, есть мебель, - сказал ему Нили, - но немного. Чуланы все открыты и пусты. И еще одна вещь: в коробке для предохранителей нет предохранителей.
Эван посмотрел на него.
- Нет предохранителей, - сказал он, почти что сам для себя.
Нили пожал плечами.
- Я не знаю. Может быть... как его имя? Китинг... Может быть Китинг решил переехать и просто забрал их с собой. Знаете, многие люди так делают.
- Но зачем ему это? - спросил Эван, оборачиваясь и глядя на другие дома улицы. Дым в небе, казалось, приблизился. Но не заданный вопрос жег его: почему кто-то захотел уехать из превосходной деревни Вифаниин Грех, самого совершенства?
- Не могу знать, - выдохнул Нили, наблюдая за ним. Он снова затянулся сигаретой и затем сказал: - Что ж, с вашего позволения, я лучше закончу с этой лужайкой. - Он два раза потянул за бечевку стартера, и косилка, дернувшись, ожила. Направляя косилку к нескошенной части на дальнем конце лужайки, он сосредоточился на мысли о том, как приятно будет выпить пива после работы.
Эван постоял на месте еще несколько мгновений; краешком глаза он мельком увидел ту высокую крышу, а затем листва деревьев снова скрыла ее под порывом ветра. Музей.
Он отвернулся, снова пересек улицу и скрылся в своем доме.
После того как он ушел, Нили Эймс посмотрел в том направлении, в котором он скрылся. Как его имя? Рейд? С ним, казалось, все в порядке, во много раз лучше, чем с теми людьми, которых он встречал в последнее время. По крайней мере, в его взгляде не было чего-либо близкого к презрению, как у других. Нили развернул косилку кругом, оставляя за собой гладкую полосу в высокой по колено траве. Он не рассказал Эвану Рейду обо всем, что нашел внутри, например, о том широком темном пятне на полу подвала прямо под пустой коробкой для предохранителей. Решил промолчать об этом. Вытерев пот вокруг глаз, он повернулся спиной к косилке.
День становился прохладнее, превращаясь в вечер. Шум косилки прекратился, мягкая синева наступающей ночи медленно затемнила дальний лес, наползая на Вифаниин Грех. Эван наблюдал за ее наступлением, стоя у окна в кабинете. В это время Кэй готовила обед на кухне, а Лори смеялась, смотря по телевизору повторный показ "Супи Сэйлз". Ему казалось, что там, снаружи, собирается волна темноты, подобная приливу, сгущается, сгущается, принимает чудовищную форму и набирает страшную силу, прокатывается по лесу, поглощает в темноте землю, плывя все ближе, ближе и ближе. Он оторвался от окна и помог Кэй приготовить на кухне чай со льдом.
- ...некоторые действительно сообразительные ребята, - говорила Кэй. - Они задают вопросы, на которые иногда мне трудно ответить. Но, Господи, это же хорошо. Когда тебе бросают подобный вызов, это... да, пожалуй, это одна из наиболее многообещающих вещей в мире.
- Рад этому, - сказал он, вытряхивая лед из формочек. - Это звучит ужасно.
- Да. Знаешь, было бы великолепно, если бы ты как-нибудь смог подъехать и позавтракать там вместе со мной. Мне бы хотелось показать там тебе все и представить тебя кое-кому из преподавателей.
Он кивнул.
- Я был бы рад этому. Может быть, в какой-нибудь день на следующей неделе.
- В четверг будет в самый раз, - сказала Кэй. Она помешала рис, прислушиваясь к его молчанию. Он был очень тихим с тех пор, как они с Лори вернулись домой. Сначала Кэй подумала, что Эван получил по почте отказ из редакции, но все, что пришло, было только счетом из электрической компании и каталогом почтовых заказов "Пенниз". Он часто бывал тихим, когда его работа шла туго, когда он был не в ладах с действующим лицом или ситуацией в своем рассказе. Но этот раз каким-то образом отличался от других. Это было похоже... да, похоже на утро после одного из тех снов, которые у него бывали. О, Господи, нет.
- Ты хорошо себя чувствуешь? - наконец спросила она, глядя скорее на рис, чем на него.
Он услышал дрожь в ее голосе. Страх перед тем, что могла услышать. Он сказал:
- Думаю, я немного устал.
- У тебя неприятности с твоим рассказом?
- Да.
- Могу я чем-нибудь помочь?