Но нет.
Окно было разбито вдребезги, и крохотные кусочки стекла усеивали тыльную сторону руки, которой он закрылся в целях самозащиты. Он снова посмотрел в темноту, почувствовал, как мурашки ползут по позвоночнику, затем услышал свой внутренний голос, выкрикивающий: "БЫСТРЕЕ ВНУТРЬ, БЫСТРЕЕ, БЫСТРЕЕ, БЫСТРЕЕ!" Нили отвернулся от грузовика и почти побежал к дому. Взобравшись по лестнице в холле, он нашарил свой ключ и повернул его в замке двери. Затем включил верхний свет в комнате, оклеенной обоями с темно-коричневым бамбуковым узором. Поставив гитару в угол, он пересек комнату и распахнул окно, выходящее на улицу. И там он стоял в течение, быть может, пятнадцати минут, наблюдая и прислушиваясь - к чему, он не знал.
Но там, внизу, все было неподвижно.
Он провел рукой по лицу; в его ладони было стекло. Вайсингеру следует узнать об этом, наконец решил он. Кто-то пытался убить меня, и я увидел его лицо; я видел его глаза, и я знаю, что это было.
Что-то ужасное, дышащее ненавистью. Что-то в форме женщины.
Но... нет, это не человек. Это на самом деле не человек.
Через некоторое время он закрыл окно, выдернул стекло из ладони при помощи пинцета, и наконец постарался заснуть. Сон его был беспокойный, с криком, несущий с собой блестящий в лунном свете боевой топор.
Перед самым рассветом тень взобралась по лестнице и остановилась перед комнатой Нили. Тихо потрогала ручку двери. Затем исчезла той же дорогой, что и пришла.
13. ЧТО ЖЕ ВИДЕЛ НИЛИ?
Шериф Вайсингер чуть наклонился вперед, сфокусировав свой неистовый взгляд на сигаретном окурке во рту. За его столом располагался смазанный маслом ящик орехового цвета для оружия и полка с блестевшими футбольными трофеями. С некоторых из них начала отваливаться золотыми хлопьями краска, выставляя наружу некрасивый и ничего не стоящий металл. Он вытащил сигарету изо рта и положил ее на краешек красной пластмассовой пепельницы. "Эймс, - тихо сказал он, - слишком раннее утро для такого рода историй, тебе не кажется?"
- Историй какого рода? - спросил его Нили, стоя по другую сторону письменного стола, положив руки на бедра.
- Баек, сказочек, - Вайсингер снова затянулся сигаретой, выдохнул дым из ноздрей драконовской струей и затем загасил сигарету в пепельнице. Крохотные красные угольки вспыхнули, засверкали, а затем погасли. - Что за дерьмо ты пытаешься мне всучить?
- Эй, - сказал Нили, приподняв свою руку так, чтобы шериф смог разглядеть небольшие порезы. - И посмотрите вот на это! - он показал на две небольшие царапины, которые обнаружил сегодня утром у себя на подбородке. - Хотите выйти и взглянуть на мой проклятый грузовик? - Он стоял, ожидая, когда шериф шевельнется; верхний свет отражался на розовой коже лысины Вайсингера.
Шериф молча сидел в течение нескольких секунд. Наконец он презрительно пожал плечами и приподнял свою тушу из вращающегося кресла. Снаружи конторы утро светилось жемчужным светом, и тонкая дымка влажного тумана все еще заполняла обочины. Нили подошел к своему грузовичку, и Вайсингер, не торопясь, последовал за ним.
- Здесь, - сказал Нили, показывая на зарубки и на разбитое окно; в утреннем свете следы от удара топора были хорошо заметны.
Вайсингер прошел мимо него, провел рукой по одной из зарубок.
- Как ты мне сказал, что ты делал прошлой ночью? - спросил он.
- Я сидел в "Крике Петуха", пока они не закрылись, - еще раз пояснил Нили. - На обратном пути в деревню я проехал через группу всадников на лошадях, которые пересекали дорогу, мне кажется, я притормозил, чтобы разглядеть их, и они погнались за мной. Можете сами видеть, что они сделали.
- Да, вижу. Когда, ты говоришь, это случилось?
- Около двух.
- Около двух, - Вайсингер выругался. - Чертовски поздно для людей сельской местности ездить на лошадях по дороге. Сколько их там было?
- Не знаю. Господи, я просто пытался унести оттуда ноги.
- Угу. - Он подошел к окну, осмотрел зазубренный край. - Чем, ты сказал, они пользовались? Молотками?
- Нет. Топорами. По крайней мере один из них.
- Топорами? - Вайсингер отвернулся от окна и посмотрел Нили в лицо. Ты знаешь, это звучит пострашнее адской бездны, парень, да?
Нили сделал шаг к нему, угрюмо стиснув зубы.
- Послушайте меня, вы, - сказал он, не взирая более на положение, занимаемое Вайсингером в деревне, не заботясь о той проклятой работе, которая у него была, и не думая более ни о чем, кроме как о том, чтобы заставить этого похожего на быка человека поверить ему, - я знаю, что видел прошлой ночью. Всадники гнались за мной. И один из них разбил мое окно топором! Хотели, дерьмо собачье, загнать меня на этой дороге!
- Выбирай выражения, - тихо сказал Вайсингер, увидев проезжавшую мимо машину.
- Они пытались убить меня! - сказал Нили громче, чем хотел бы, слыша, как его голос эхом отдается от бортов грузовика. - Я еще не вижу, что вы поняли это!
- Я понимаю это. Я только не знаю, кто они такие и зачем они пытались повредить тебе. Ты что, поранил одну из их лошадей? Ведь твоя фара сломана, а вся решетка разбита и погнута, к черту?
- Нет, - сказал Нили, покачав головой. - Я никого из них не поранил. Это случилось, когда я съехал с дороги.
Вайсингер слегка улыбнулся, ощутив, что наконец завел Нили туда, куда и хотел.
- Ну что ж, - сказал он, наблюдая за ним. - Может быть, все случилось, когда ты съехал с дороги? А? Может, ты чуть выпил лишнего прошлой ночью, опрокинул свою колымагу в овраг, разбил вот это окно и исцарапал дверь со стороны водителя? А чтобы я не обнаружил, что ты спьяну повредил машину, этим утром ты сочинил во сне эту небылицу и побежал сюда...
- Нет, - сказал Нили голосом твердым и холодным, как сталь, его взгляд по твердости не уступал взгляду Вайсингера. - Все это было не так.
- Так ты цепляешься за эту чушь о лошадях посреди дороги? Господи! фыркнул Вайсингер. Он отвернулся от Нили и направился к двери. Его легкие болели от второй сигареты, выкуренной за утро.
- Подождите минутку! Подождите! - Нили шагнул вперед, положил свою руку на плечо Вайсингера и крутанул его к себе. Глаза Вайсингера коротко вспыхнули, и Нили отдернул руку. - Я еще не все рассказал вам. Я видел одного из тех, кто скакал на этих лошадях. Я заглянул в ее лицо...