"Хватит, Эрик, - тихо говорит мать, поглощенная своим вязанием. Прекрати этот разговор. Давай хорошо встретим Рождество".
Человек на койке задрожал, плотно закрыв глаза, потому что его усилия избежать пытки превратились в более глубокую, более ужасающую пытку, которую они могли когда-либо выдумать. Он потряс головой из стороны в сторону, пытаясь избавиться от заслонивших реальность образов. И они, словно картины, нарисованные исчезающими чернилами, начали растворятся в тумане.
- Лейтенант Рейд?
Эван сразу узнал этот мужской голос, принадлежавший вьетконговскому офицеру, высокому и гибкому, носившему всегда чистую форму, у которого вызывало отвращение даже подходить близко к пленникам, покрытым грязью. Он улыбался колючей улыбкой и глазами мог просверливать сталь: Улыбающийся Джентльмен, прозвал его Дикерсон.
Теперь этот человек появился в поле зрения Эвана. В свете единственной лампы его лысая голова блестела бисеринками пота. Он вытер свою голову белым носовым платком и слегка улыбнулся, глядя Эвану прямо в глаза. Скулы выступили на его лице, оставляя темные провалы. - Лейтенант Рейд, - сказал он, кивнув. - Наконец мы встречаемся без этих клеток между нами.
Эван ничего не сказал. Он закрыл глаза, чтобы не видеть это лицо, обведенное кружочком света. Не потому ли у него забрали одежду, что она была испачкана грязью и испражнениями, и Джентльмен мог бы быть оскорблен?
- Почему американцы находят силу в молчании? - мягко спросил Джентльмен. - Это недружелюбно. Ты же знаешь, что для тебя война закончилась. Зачем настаивать?.. Ну, хорошо. Я ожидаю, что ты будешь таким же, как и все сначала. Кроме молодого капрала, к сожалению, он слишком болен.
Эван заскрипел зубами.
- Мне бы хотелось кое о чем спросить у тебя, - сказал человек, изо всех сил стараясь правильно произносить слова. - Мне бы хотелось узнать тебя лучше. Хорошо?
Не говори, предупредил себя Эван. Не позволяй ему, не...
- Мне бы хотелось знать, откуда ты родом, где ты родился, - сказал Джентльмен. - Ты можешь сказать мне это? Ну, хорошо, где бы это не было, я уверен, что ты очень скучаешь по родным местам. У меня есть жена и две девочки. Прекрасная семья. А у тебя тоже есть семья? Лейтенант Рейд, мне не очень-то нужны монологи.
Эван открыл свои глаза и внимательно вгляделся в лицо человека, который стоял над ним. Еще глубже. Его взгляд пронизывал мускулы лица, вплоть до самых костей. Джентльмен улыбался как давно утраченный друг или брат. Собираясь с мыслями, Эван наблюдал за его лицом. Оно неожиданно начало изменяться и расправляться, как лицо восковой фигуры. Зубы удлинились и стали похожи на клыки. Глаза наполнились пронизывающей, горячей докрасна ненавистью, которая, казалось, хватала Эвана за сердце. Да. Это была настоящая суть человека, скрытая за фасадом улыбок.
- Видишь? - сказал Джентльмен. - Я твой друг. Я не желаю тебе зла.
- Иди к черту, - сказал Эван, тут же пожалев о сказанном.
Джентльмен засмеялся.
- Ага. Ответ. Нехороший, но ответ. Как вы поступили на военную службу, лейтенант? Были вы, как это называется, призваны? Или поступили на службу добровольно, из ложно понятого патриотизма? Это не имеет большого значения сейчас, не так ли? Я уверен, что это не много значит для молодого капрала. Боюсь, что он может умереть.
- Тогда почему же вы не пригласите врача? - спросил Эван.
- У вас у всех будут врачи для лечения ваших ран, - ровным голосом сказал человек. - У вас у всех будут хорошая пища, питье и настоящие кровати. Если вы покажете, что достойны. Мы не будем тратить время и усилия на тех, которые... бесполезны. Я надеялся, что вы покажете, что вы достойны лучшей участи, лейтенант, потому что вы мне нравитесь, и я...
- Лжец, - сказал Эван. - Я вижу тебя насквозь. Я знаю, что ты такое. - Он представил, как он, потрясенный и растерянный, стоит перед жужжащей камерой и отрекается от злобного милитаристического империализма Соединенных Штатов. Или они проведут его парадом по улицам Ханоя с веревкой на шее и позволят маленьким детям забрасывать его грязью?
Джентльмен подошел поближе.
- В этом нет смысла. Я могу сделать так, чтобы дела для тебя обстояли лучше или хуже. У нас есть к тебе некоторые предложения. Это действительно твой выбор. Я вижу, что ты боишься, потому что не знаешь, что тебя ждет впереди. Я этого тоже не знаю, потому что скоро дело будет не в моих руках. Здесь есть другой, кто желает причинить тебе вред. - Его глаза заблестели тигриным блеском. - Некто, владеющий искусством внушать страх. Теперь, лейтенант Рейд, почему бы нам не поговорить как цивилизованным людям?
Капля пота скатилась в глаз Эвана и заблестела словно фонарь. Он продолжал молчать.
- Ты так сильно ненавидишь себя? - мягко спросил Джентльмен. - Ну что же, мне очень жаль тебя. - Он еще секунду постоял над койкой и затем исчез в темноте, словно призрак.
И на долгое время - час? два часа? - все замерло.
Когда появилась следующая тень, она пришла тихо и остановилась в круге света над койкой Эвана, и он ее не сразу увидел.
- Лейтенант Рейд, - сказала фигура, голосом мягким, словно шелк, от которого по спине пробежал озноб. - Я хочу ознакомить вас с женской особью вида.
Эван моргнул. Проволока словно докрасна раскалилась на его запястьях и лодыжках, и он больше не чувствовал ни своих рук, ни своих ног.
Над ним стояла женщина-вьетконговка, одетая в аккуратную форму, с черным шарфом, обернутым вокруг шеи. Ее волосы были собраны в гладкий черный пучок, а глаза через миндалевидные щели светились холодным презрением. Она скользнула взглядом по его телу.
- Женская особь самая опасная, - мягко сказала она, - потому что наносит удар без предупреждения. Она кажется мягкой, слабой и лишенной целеустремленности, но это и есть основа ее власти. Когда приходит время, - она провела ногтем поперек его живота, и красный рубец медленно вспух, женщина не знает сомнения.
Она умолкла на некоторое время. Ее глаза оставались неподвижны, одна рука отошла от туловища и двинулась за пределы круга света.
- Способность женщины к мести и ненависти является легендарной, лейтенант, иначе зачем же мужчины пытаются контролировать и унижать их? Потому, что они боятся. - Рука вернулась назад, что-то свисало с пальцев. - Укус женщины может быть пыткой. И смертельным тоже. Например, вот этой. - Женщина покачивала над животом Эвана маленькую бамбуковую клетку. Здесь женская особь. Ты видишь? - В другой руке она держала заостренную бамбуковую палку. Она потыкала палкой в клетку несколько раз и заулыбалась. Что-то зашелестело внутри клетки. - Сейчас она получила ранение, которое зажжет в ней чувство мести. - Она ткнула палкой в клетку еще раз. Эвану показалось, что он слышит резкий крик, и струйка черной жидкости просочилась со дна клетки на пол. Не кровь, нет, но...