Эван выключил свет в ванной и прошел в спальню. Кэй сидела в кровати, подтянув колени, держа в руках июльский выпуск "Редбукс". Мягкий свет ночника на столе рядом с ней отбрасывал тень на потолок.
- Это официальный вечер? - спросил он ее, подходя к кровати.
- Нет, ничего подобного. Она сказала, что это будет просто сборище некоторых сотрудников факультета.
Он отбросил одеяла и скользнул в кровать, облокотившись на подушку.
- И как она выглядит?
- Темноволосая. Мне она кажется крупной женщиной. - Она на мгновение замолчала, и Эван посмотрел на нее. - Ее глаза, - сказала Кэй. - Они... поразительные и... это забавно.
- Что забавно?
Она пожала плечами.
- Так, ничего. Она очень примечательная женщина. Ее взгляд... прямой и твердый. А глаза самого удивительного зеленого цвета, который я когда-либо видела. Правда.
Эван улыбнулся.
- Ты говоришь так же, как и кое-кто, кого я сегодня видел.
- Да? Кто же?
- Женщина по имени Энн, которая работает здесь в библиотеке. Я уже слышал от нее об этой Катрин Драго. Ты знаешь, что она также является мэром Вифаниина Греха?
- Боже мой, - в изумлении воскликнула Кэй. - Как же она находит время, чтобы устраивать вечеринки?
- А еще она основала историческое общество, которое управляет музеем, - там, на Каулингтон-стрит. Я бы сказал, что у нее достаточно плотный график, не правда ли?
- Уверена. Но она кажется очень собранной, целеустремленной женщиной.
- Я бы сказал, что ей приходится ею быть. Знаешь, я слышу в твоем голосе те же интонации, что и у библиотекаря. Растущее восхищение. Конечно, согласен, что эта женщина достойна восхищения и уважения, но тебе следовало бы послушать ту особу в библиотеке. Это граничило с обожанием героя.
Кэй молчала несколько секунд. Наконец она сказала:
- В этой женщине есть что-то, что приказывает тебе уважать ее. Да, это то слово, которое я искала: приказывает. Стоя перед ней, я чувствовала себя... ничтожной, как песчинка у подножия огромной статуи. Это тебе что-нибудь говорит?
- Благоговение, - сказал Эван. - Чистое благоговение. А может быть это объясняется еще некоторой нервозностью из-за того, что ты почувствовала себя новой овечкой в ее стаде.
Кэй закрыла журнал и отложила его в сторону, но не пошевельнулась, чтобы выключить свет. Вместе этого, в течение некоторого времени она сидела очень тихо, и Эван нежно взял ее за руку.
- Прости, - сказала она. - Я просто кое о чем задумалась. - Затем она снова замолчала.
- О школе? У тебя в классе появились плохие мальчики и девочки? - Он увидел, что она где-то далеко, ее глаза были расфокусировались и затуманились. - Эй, - мягко спросил он. - Что не так? - Он подождал, потом слегка толкнул ее. - Что не так? - спросил он, когда она посмотрела на него.
- Я задумалась. О том... - и я не знаю почему, - о глазах той женщины. О том, как она смотрела на меня.
Эван погладил ее руку, чувствуя напряжение, выбивавшееся из нее так, словно в центр ее души была помещена некая туго заведенная пружина. Пружина, которую заводили все туже, туже и туже.
- О ее глазах? - спросил он, внимательно глядя на нее. Что же это я чувствую? - спросил он сам себя. Что-то здесь неладно.
- Да. Когда она пристально посмотрела на меня, я... не могла шевельнуться. Действительно не могла. Эти глаза были так невыразимо прекрасны и так... невыразимо сильны. По пути домой я испытывала странное ощущение какого-то содрогания до самых костей. Но к тому времени, когда я захватила Лори и добралась до дома, это чувство исчезло, и вместо этого все казалось... нормальным, как будто так и должно быть.
- Так все и есть, - сказал Эван, целуя ее в щеку. Ее кожа была тугой и прохладной. - Так ты хочешь пойти на вечер к доктору Драго?
Кэй помолчала.
- Да, - сказала она наконец. - Я хочу.
- Хорошо. Мы пойдем. Так или иначе, мне бы хотелось увидеть, как же выглядит эта суперженщина. Почему бы тебе теперь не выключить свет?
Она кивнула, потянулась и выключила свет. Темнота тут же мгновенно заполнила комнату. Эван придвинулся под одеялом к Кэй, поцеловал ее еще раз в щеку, потом в губы, сначала очень легко и нежно, так, как он знал, нравилось ей. Прижавшись к ней всем телом, обнимая крепко и успокаивающе, он целовал губы и ждал, что она ответит ему.
Но она не отвечала. Она подоткнула одеяло вокруг себя и, не говоря ни слова, чуть отодвинулась от него.
Он был уязвлен и смущен. Он спрашивал себя, не сделал ли что-нибудь не так: не поранил ли ее чувства? не забыл ли чего-нибудь по оплошности? Он начал было спрашивать у нее, что не так, когда вдруг осознал, что ее кожа холодна; сперва это озадачило его и заставило вздрогнуть, но потом положив руку на ее обнаженное плечо, он почувствовал тепло, излучаемое ее телом. Она не разговаривала и ритмично дышала, но, не видя ее лица, он не знал, закрыты или открыты ее глаза.
- Кэй, - нежно позвал он. - Ответа не было. - Кэй? - Молчание.
Она не двигалась. Эван долгое время лежал без сна рядом с ней. Ее кожа была странной на ощупь: холодная и липкая, как сморщившаяся кожа человека, просидевшего часы в бочке с тепловатой водой. Или как остывающая кожа трупа. Ее дыхание было нормальным, и теперь, когда она заснула, не таким глубоким. Эван наклонился, нежно отвел волосы с ее лица и вгляделся в черты Кэй. Она была красивой женщиной: чувственной, высокоинтеллигентной, нежной и заботливой. Он знал, что любит ее, он всегда любил ее, и знал также, как сильно ранил ее в последние несколько лет, и презирал себя за это. Превыше всего она нуждалась в постоянстве и безопасности, и Эван понимал, что он снова и снова ломает ее мечты из-за своего собственного непрочного положения и бушующих внутри у него страхов, которые иногда грозили вырваться наружу из его горла. Он вел Кэй и Лори то в один ужасный тупик, то в другой, и горькое понимание того, как сильно сотрясал он этим основы их жизни, ранило до мозга костей. Они заслуживали лучшей участи, чем он мог им предоставить, иногда он спрашивал себя, не будет ли им лучше без него. Но он никогда не говорил об этих мыслях; он только задумывался над ними.
Еще немного посмотрев на Кэй, он снова лег и закрыл глаза. Засыпая, он почувствовал, что Кэй неожиданно шевельнулась рядом с ним, как будто что-то потревожило ее, но в следующий момент он решил, что ему это только показалось. Когда темнота поглотила его, он внезапно вспомнил ту гравюру в библиотеке. Увидел эти пристально всматривающиеся глаза. Подумал о реакции Кэй на Катрин Драго. Драго. Драго. Это имя словно отдавалось эхом внутри него.