С последним выкриком она опустила голову, грудь ее часто вздымалась, ей не хватало воздуха. Его рука коснулась ее подбородка, она упрямо зажмурилась, не желая его видеть.
- Собирайтесь! - скомандовал он. - Переночуем на берегу.
Не понимая, что за новая хитрость пришла ему на ум, она во все глаза уставилась на него. Он натягивал дорожный плащ.
- Собираться? Куда?
- Отвезу вас к родителям. Все еще вполне можно исправить. Ваш отец достаточно умен, чтобы хотя бы первое время не придавать огласке ваше исчезновение. Уверен, никто, кроме членов семьи, еще о нем не знает. Корабль с командой я отправляю в Англию, вернемся тихо, вы, я и ваша горничная, никто и не заметит. Не волнуйтесь, я расскажу боярину, что увез вас силой, так что чужие не узнаю, а свои не осудят.
Не веря своим ушам, она слушала его.
- Я не понимаю, почему вы делаете это?
Он отвернулся.
- Простите меня, Барбара, кажется, я причинил вам много зла, гораздо больше, чем думал. Постараюсь его исправить. Ну, что пойдем? - он шагнул к двери.
Она не пошевелилась.
- Сперва я должна понять, соображаете ли вы, что делаете. Если вы отвезете меня домой, явитесь к моей родне, да еще один, и сознаетесь в содеянном, вы думаете, батюшка простит вас? Вы просто тихо исчезнете и даже тела вашего не найдут!
Он невесело усмехнулся.
- Ну, это мы еще посмотрим, но даже если так, терять мне особо нечего. Семьи у меня нет, плакать некому. Надоело мотаться по морям и океанам и всегда возвращаться в пустой и холодный дом. Только в ранней молодости игра с миром привлекает ради самой игры, ради чувства, что можешь все, что ты - победитель. С годами это хочется делать для кого-то, для тех, кто будет гордится тобой в настоящем и наследует тебе в будущем. А мне кто наследует, мой мерзопакостный троюродный братец Джарви? Так произойдет это раньше или позже, какая разница!
- Вы могли бы вернуться в Англию, жениться на какой-нибудь леди, завести детей.
- Сударыня, вопреки всему, что вы думаете обо мне, я все же не подлец и не чудовище и не собираюсь губить жизнь ни в чем не повинной женщины, - чувствовалось, что бесплодный разговор у порога каюты начал раздражать его.
- Но почему губить! - голосок Вари звучал растерянно, она ничего не могла понять. Зачем было тратить столько сил, похищать ее, везти сюда, чтобы теперь по первому ее слову не только отпустить, но и обречь себя на верную смерть, сопровождая ее к отцу.
- Да потому, что всю жизнь я буду попрекать ее за то, что волосы у нее не золотые, походка другая и глаза не синие! - уже в гневе загремел Джеймс, - Что она говорит по-английски без акцента и не швыряется кувшинами с вонючим квасом! Потому что я никогда не прощу ей, что она - не вы!
Варвара медленно подошла к нему.
- Но почему, ради Господа, почему?
Окончательно разозленный ее бесконечными "почему", он схватил ее за плечи и заорал ей прямо в лицо.
- Да потому, что я люблю тебя, дура московская трижды недоутопленная! Потому что я жить без тебя не могу! Может, ты, ведьма, меня чем-то опоила, но я люблю тебя и не хочу отдавать ни царю, ни Богу!
Напуганная силой его слов, прижатая к его груди силой его рук, она яростно замотала головой, разбрызгивая со щек злые слезы.
- Нет, нет, вы не любите меня, я просто раздразнила вас, разбередила самолюбие и вы решили доказать и мне и всему миру...
Ласково отирая ей глаза, он прервал ее.
- Вы меня совсем сумасшедшим считаете, да кто же ради одного уязвленного самолюбия навязывает себе на голову такую бешеную кошку? Подобную глупость можно сделать только по очень большой любви, от которой просто деваться некуда. Я думал, что если увезу тебя, ты должна будешь забыть все глупости насчет браков с иноземцами и в конце концов будешь счастлива. Но, кажется, я ошибся, а за ошибки надо платить. Так что поехали!
Он решительно шагнул к выходу, но сделав несколько шагов, обнаружил, что идет один. Варвара стояла посреди каюту и казалось такой маленькой и растерянной, такой нуждающейся в защите, что он подошел и тихо обнял ее. Она не отстранилась, а уткнулась лбом ему в грудь, едва слышно шмыгнула носом и пробормотала:
- Я вовсе не бешеная кошка.
- Конечно, нет, ты тихая, кроткая и смиренная. Знаешь, - прошептал он ей на ухо, - В Библии, а она одна и для протестантов и для православных, в Библии сказано, что женщина должна оставить отца и мать и прилепиться к мужу. Может, ты попробуешь?