Никто из команды и пассажиров судна не заметил ее падения. Они восторженно кричали "ура!" и радостно поздравляли торжествующего победителя. Молодой капитан и Никита Андреевич обнимали Джеймса, хлопали по плечам Аллена. Обоим перепало несколько целомудренных поцелуев восторженных московских красавиц. С капитанского мостика было видно как ликует толпа на берегу, оттуда с самого начала баталии за ними наблюдали сотни глаз. У кромки воды стоял сам русский царь и махал Джеймсу треуголкой. Поистине, в этой поездке Фортуна оборачивается к нему только лицом, каждое его действие ведет к успеху. Вот и внезапное, продиктованное не разумом, а сердцем решение вмешаться в бой и защитить верфь не только позволило тряхнуть стариной, но и подарило ему влиятельных друзей, которые не забудут оказанной услуги. Все складывалось хорошо, лучше некуда.
Но тут блаженное умиротворение Фентона прервал исступленный женский крик. Немного отойдя от пережитого страха и кляня на чем свет стоит всех мужиков вообще, а иноземных мужиков с их дьявольскими кораблями в особенности, боярыня Опорьева начала искать свою дочь. И сейчас ее исполненный ужаса вопль: "Моя дочь! Где мое дитя!?" - заставил заметаться всю команду.
В первые секунды после падения Варя почти не испугалась. Упала она удачно, войдя в воду ногами. Огромная юбка, причинившая ей столько страданий за сегодняшний день, сейчас надулась колоколом и удержала ее на поверхности воды.
Зависнув стоймя, девушка подумала, что сейчас больше всего похожа на матерчатую бабу на чайнике и истерически хихикнула. Потом расхохоталась пуще, мысленно представив, как идет ко дну под собственный радостный смех. Она попыталась крикнуть, позвать на помощь, но удар о воду и холод перехватили дыхание. Бригантина медленно удалялась, Варя поняла, что ее падения не заметили.
В действительности она совсем не боялась. Слишком много широких и стремительных речек батюшкиных вотчин переплыла она в детстве , чтобы теперь испугаться того, в сущности не очень большого расстояния, что отделяло ее от берега. Вот только трижды проклятое платье сковывало движения и вода Финского залива, охватившая ноги, была неимоверно холодной. Варя поболтала ступнями, освобождаясь от туфель. Неплохо бы сбросить и нижние юбки, но, увы, - невозможно. Ничего, решила девушка, сейчас платье намокнет и она сможет лечь на воду и плыть к берегу.
Платье действительно быстро намокало. Необъятные юбки пропитывались водой, становясь неимоверно тяжелыми, и тянули ко дну. Только сейчас страх, такой же ледяной как и воды Балтики, стиснул ей сердце. Мерзкое платье, опозорившее ее в глазах людей, превращалось в смертельную ловушку. Юбки не только влекли ко дну, но и облепляли ноги, не давая шевельнуться, шитые золотой нитью рукава сковали движения рук, пышный воротник перехватил горло, лишая дыхания. Легкая волна опрокинула Варю на спину. Неподвижная от спеленавшей ее одежды, абсолютно беспомощная, она стала медленно погружаться. Даже толстенная коса, всегда бывшая предметом ее гордости, предала ее. Намокшая и тяжелая, коса тоже тащила вниз.
Сквозь дикий гул крови в ушах Варя услыхала как на все еще бывшей поблизости бригантине засвистела боцманская дудка, над бортом замелькали испуганные лица. "Шлюпку на воду!" - раздался крик. "Не успеют," - мелькнула безнадежная мысль. Вода захлестнула ей рот, Варя судорожно хватанула воздуха и захлебнулась. Волна накрыла с головой. В последний свой миг она попыталась молиться, как учила мать, но в голове билась лишь мысль о мучительном холоде, охватывающем тело.
Вдруг что-то крепко вцепилось ей в косу. Ее затуманенному сознанию представилось, что это уже Сатана тащит ее в ад, как всякую умершую без покаяния. Варя судорожно забилась в напрасной попытке сопротивления, но сатанинская лапа жестко рванула ее за косу вверх, потом ее толкнули в спину и яркое солнце ударило по глазам, а воздух хлынул в стиснутые легкие. Чья-то сильная рука поддерживала ее на воде. Раздались слова, совсем непонятные, но явно ободряющие. Она чуть повернула голову и встретилась взглядом со своим королевичем из нянюшкиной сказки. Это он, именно он тащил ее из воды.
Слышался плеск весел приближающегося баркаса. Звучали встревоженные голоса, с борта к ней тянулись такие родные, такие сильные руки отца, а другие руки, ранее незнакомые, но только что подарившие ей жизнь, приподнимали ее над водой навстречу спасительной шлюпке. Несмотря на лютый холод, теплая волна счастья залила душу боярышни.