- Как приедем, ты дворню пристрожи, а то гости третьего дня были, а по дому по сю пору словно Мамай прошел.
Варя скромно опустила глаза. В обращенном на нее взгляде отца она читала удивление, недоверчивое восхищение и пробуждающуюся гордость и таяла от счастья, понимая, что теперь для нее начинается совсем другая жизнь, среди уважения, а со временем может и любви ее семьи. Она чувствовала смущение отца и изо всех сил старалась помочь ему, не оттолкнуть, укрепить пробуждавшиеся в нем чувства. Она тихонько спросила:
- Что за гости были, батюшка?
Обрадованный ее готовностью поддержать разговор, боярин торопливо ответил:
- Компаньона моего аглицкого в дорожку выпроваживали, легкий путь и скорое возвращение желали. Мы с ним дела сладили, теперь он наши товары к себе на остров везет. Чую, быть мне с барышом, молодец англиец...
Разом поскучнев, Варя отвернулась к стенке возка, уже не слушая дальнейших похвал англичанину. Мир, только что бывший таким веселым и праздничным, мгновенно посерел, утратил яркость красок. Напоминание о любви, обещавшей столько счастья и так жестоко посмеявшейся над ней, отравило всю радость триумфального возвращения домой. Почувствовав это, Варя выругала себя. Для того ли она убегала из дому, шла против родительской воли, чтобы одно упоминание негодного иноземца отняло у нее сладкое чувство победы. Варя выдавила улыбку и стала вслушиваться в рассуждения отца о парусах, корабельной артиллерии и качестве древесины, так что вскоре польщенный ее вниманием Никита Андреевич начал всерьез относиться к словам сестры о глубоком уме дочери. К дому они подъезжали уже в полном согласии. У берега залива Никита Андреевич велел кучеру остановиться, привстал в возке и указывая пальцем на мелькающий вдали парус, прокричал, перекрывая гул ветра:
- Гляди, Варенька, вон она, "Летящая стрела", корабль англицкого купца. Домой поспешает, товары везет, мои товары - при этом он почти дружески положил руку на плечо дочери.
Варя лишь украдкой вздохнула. Почему желаемое получаешь лишь тогда, когда оно перестает быть по настоящему нужным? Еще месяц назад она отдала бы полжизни за такой разговор с отцом, за жест приязни. Нынче же она лишь старалась не глядеть на воды залива, по которым мчался, летел парус гордого корабля, уносящего Джеймса Фентона к берегам его родной Британии, подальше от некрасивой дикарки, сделавшей ему такое глупое, такое ненужное признание.
Глава 9
- Вы готовы, Фентон? Нам не следует слишком опаздывать. В конце концов этот бал дается в нашу честь, - камердинер набросил шубу на плечи лорда Витворта, посланника Ее Величества королевы Анны при дворе российского государя.
- В вашу честь, милорд, в вашу, - ответил Джеймс, направляясь к саням вслед за лордом Витвортом. Ледяной февральский ветер швырнул ему в лицо горсть снега. Медвежья полость лишь частично защищала от лютого мороза московской зимы 1705 г.
- Ну-ну, мой друг, если бы не ваши бесценные советы, ваше знание Московии и влияние при Сент-Джеймском дворе, то и посольства бы не было. Официальный прием, кажется, прошел хорошо, и подарок царя великолепен, - посол коснулся собольей шубы, в которую он кутался.
- Давний и разумный обычай московских государей. Они просто спасают бедных приезжих от лютого холода, - ответил сэр Джеймс.
Во тьме вечера ярко сверкала иллюминация старинных палат князей Мышацких. Князь Иван Федорович спешил по лестнице, чтобы встретить посла и его спутников на парадном крыльце, как это и полагалось почетным гостям.
- Благодарю вас, милорд, что вы оказали честь моему скромному дому, - на правильном немецком проговорил князь, - Государь будет вскорости, а пока позвольте познакомить вас с моей супругой. Душа моя, милорд Витворт.
- Искренне рада видеть вас, милорд.
- Ваша гостеприимство великолепно, княгиня. Позвольте представить вам моего друга и соратника, отважного мореплавателя, сэра Джеймса Фентона.
- Полгода назад мы уже имели честь принимать сэра Джеймса в Петербурге, - в голосе княгини явственно чувствовался холодок, - Прошу вас, господа.