В своем московском доме князья Мышацкие бывали редко, отчего тот представлял собой любопытное смешение старины и новизны. Снеся стены нескольких комнат, князь создал залу для ассамблей. Залу украшала лепнина и роспись немецкого мастера. Роспись была совсем свежая и кое-где краски расплылись под действием сырости, что придавало нарисованным Венерам и Амурам изрядно забавный вид. Вдоль стен выстроились голландские стулья. Рядом с залой располагались старинная столовая палата и горницы с обтянутыми цветным сукном стенами и оббитыми войлоком лавками. В поставцах, рядом с прадедовской посудой, приткнулись навигационные и астрономические приборы, огромный глобус гордо красовался на рундуке с рухлядью. В книжной шафе древний Часослов и Хронограф Русский стояли бок о бок с немецкими, английскими, французскими книгами по истории, географии, морскому делу, а также с изящной поэзией мсье Вуатюра.
Столь же смешанным было и заполнявшее залу общество. Немецкие и голландские мастера в суконных кафтанах и с неизменными трубками в зубах, бояре и дворяне в немецком платье, бородатый купчина, одетый по-русски. Больше всего было офицеров. Еще более яркий контраст составляли дамы: изящные красавицы, наряженные по последним модам Варшавы, Амстердама, Вены и даже Парижа, напропалую кокетничающие с многочисленными кавалерами, соседствовали с угрюмыми, толстомясыми девицами, неуклюже путающихся в шлейфах своих и чужих туалетов или судорожно жмущихся по углам.
Необычность увиденного привела лорда Витворта в полное восхищение.
- Мой Бог, Джеймс, какое разнообразие, какая любопытная публика! Поистине, двор царя-реформатора. А сколько красивых женщин! Я и предположить не мог, что московитки так прекрасны. Возьмите хотя бы хозяйку дома - поистине женщина, которая сделала бы честь любому двору Европы.
В этот момент княгиня подплыла к ним, ее улыбка, обращенная к английскому послу выражала крайнюю любезность. Джеймса она, казалось, не замечала.
- Итак, милорд, каково ваше впечатление от новой страны? После Лондона и Вены вам у нас, вероятно, скучно и дико.
- Напротив, дорогая княгиня. И я и весь двор Ее Величества немного знаком с вашей великолепной страной по красочным рассказам сэра Джеймса. Сейчас я вижу, что его мнение вполне справедливо. Вы были правы, Фентон, здесь, в России, все, начиная с самого царя, заняты делом, а мы, англичане, ценим деловых людей.
- Вот как? - ответила княгиня. - Что же еще рассказывал сэр Джеймс?
Польщенный внимание этой изысканной московской дамы, лорд Витворт с жаром продолжал:
- Я надеюсь, мои слова не обидят вас, миледи. Прежде чем составлять собственное мнение, мне хотелось бы услышать ваши комментарии к историям сэра Джеймса. Он говорил, что Россия - страна восхитительных противоречий. Здесь можно встретить вопиющее невежество рядом с высокой образованностью, страшную жестокость и милосердие, доходящее до самопожертвования, огромное трудолюбие и невероятную леность. Сэр Джеймс рассказывал, что больше всего противоречивость русской жизни отражается в русских дамах. Он говорил, что при дворе вашего государя можно встретить женщин, перед которыми самые прославленные красавицы Версаля выглядели бы молочницами. Здесь я ему полностью верю, вполне достаточно взглянуть на вас, княгиня, и на ваших прелестных гостий. Но также сэр Джеймс поведал нам, что представления русских девушек о моде и хорошем вкусе бывают весьма странными. Помниться, Ее Величество были весьма позабавлены историей о некой молодой даме, которая вместе со своей маменькой явилась на морскую прогулку, одетая в "восхитительную" смесь русского платья, провинциального наряда времен королевы Елизаветы и боевой раскраски дикарей. Кажется, ее появление в свете закончилось падением в воду, приведшим весь туалет в еще более плачевное состояние.
Ужас, отразившийся на лице Джеймса, заставил посла остановить свою пылкую речь. Княгиня же вперила в Фентона холодный взор.
- Я знаю, о ком вы говорите. Бедная девочка тогда едва не утонула и сэр Джеймс спас ее жизнь, рискуя своей.
- Вот как, Фентон, вы нам об этом не рассказывали!
- Видимо, сэр Джеймс был суров не только к девушке, но и к себе. Не знаю только, был ли он справедлив в своем суждении. Впрочем, я сейчас познакомлю вас с героиней сей забавной повести и вы сможете судить сами. - Княгиня круто повернулась и ушла.
Лорд Витворт смущенно глянул на Джеймса.
- Похоже, мой друг, я сказал что-то не то.
- Боже мой, милорд, как вы могли повторить мой рассказ! Ведь та девушка - боярышня Опорьева, племянница княгини.
Посол сдавленно охнул: