В ответ на просьбу отца Варя занялась кофе. Джеймс с опаской принял протянутую ему чашку, готовясь к тому, что вместо любимого напитка придется пить мерзкое пойло. Но и здесь его ожидания не оправдались. Кофе оказался великолепен, даже повар "Летящей стрелы", слывший знатоком его приготовления, не нашел бы к чему придраться. Присутствие прекрасной женщины и неожиданно открывшиеся в ней многочисленные таланты привели Джеймса в смущение и он сбился с накатанного русла беседы, перейдя прямо к деловой ее части:
- Так вот, боярин, пришлось мне ехать вместе с посольством по суше. Все наши товары продались в Европе с большой прибылью, вашу долю я привез с собой. "Летящая стрела" должна уже в скором времени причалить в Санкт-Петербурге. На ней пробная партия бомбард, их можно сразу пускать в дело. А вскоре прибудет целый флот, груженый артиллерией. Полгода весь мой пушечный завод работал только на заказ вашего царя. Я вложил в дело больше половины своего состояния, зато теперь на русских кораблях встанут лучшие в мире орудия, а у нас с вами, дорогой друг, будет изрядный барыш.
Разговор о любимом детище - оружейном заводе, отогнал растерянность, увлек Джеймса, так что он не сразу заметил явное смущение хозяина дома. Никита Андреевич переминался, вертел пальцами, несколько раз порывался что-то сказать, но не решался. Наконец, Джеймс увидел его замешательство и замолк, вопросительно глядя на компаньона.
- Что уж тут, скажите ему, батюшка, - вмешалась молчавшая доселе Варя. Никита Андреевич еще посопел и начал:
- За добрые вести о делах наших спасибо, милорд, только тут у нас не слишком ладно. Ты вот об общем интересе у себя в Англии порадел, а я здесь в России не уберегся, - боярин глядел виновато, - Опасаюсь, быть нам с тобой в большом убытке. Тут видишь как вышло. Месяца через два после твоего отъезда, царев дядя, боярин Нарышкин, Лев Кириллович, привел к Петру Алексеевичу немецкого купца. Предлагал тот купец продать корабельные пушки, и цену запросил много меньше твоей. По такой цене можно весь балтийский флот пушками обустроить и еще останется на всякий мелкий приклад. Когда о твоих орудиях разговор зашел, немец тот стал тебя в мошенничестве обвинять, говорить, что столько, сколько ты просишь ни одна пушка не стоит, что ты просто казну обобрать желаешь. Ну, Петр Алексеевич и сам по заграницам бывал и написал кое-кому и вышло у него, что немец дело говорит, и впрямь хочешь ты многовато. Я попытался ему повторить, что ты сказывал: и про литье, какого раньше не было, и что стреляют твои пушки скорее других и что крепкие они, служить будут дольше, но государь только отмахнулся.
Джеймс растерянно глядел на Никиту Андреевича:
- Но как же так, у нас ведь контракт с казной!
- Что контракт против государевой воли! Да и царь на тебя зол, думает, ты его обмануть хотел. Лев Кириллович ему про это в уши все время дует. Ты теперь осторожнее с государем, он, осердясь, всякое учинить может.
На фоне недавних радостных ожиданий внезапный удар был особенно сокрушителен. Джеймс мгновенно представил себе, что означают для него слова боярина. Он попытался собраться с мыслями:
- Погодите, Никита Андреевич, о каком обмане речь. Мои пушки действительно лучше любых других. Они скорострельные и очень хорошего литья, прослужат десятки лет. Поэтому и стоят они дороже. Конечно, цена, что я назначил, она только для России, ведь доставить сюда артиллерию дело долгое и опасное, но даже в Европе я продал бы их с большой прибылью. Однако же моря сейчас неспокойны. Англия сражается с Францией и Испанией, Россия - со Швецией. При таких обстоятельствах один раз провести груженый бомбардами флот от Британии до России - плавание рискованное, а уж вернуть его обратно в целости и сохранности - просто невозможно, он неминуемо будет захвачен одной из воюющих держав. Остановить же отплытие я просто не смогу, корабли уже в море. Я вложил в предприятие огромные деньги, даже пришлось прикрыть часть других дел, и рассчитывал получить прибыль в России, чтобы вернуться с новым грузом русских товаров. Если теперь мои надежды не оправдаются, я потеряю большую часть своего состояния, да и вы, друг мой, сильно пострадаете.
Никита Андреевич беспомощно и виновато развел руками. Ответить он не успел, на дворе зашумели, боярин подошел к окну и тут же бросился встречать приехавшего царя. Петр, сопровождаемый шумной компанией, ввалился в палату. Тут же Варя привычным движением набулькала чарочку, водрузила на поднос, и с поясным поклоном подала. Царь выпил, крякнул, облапил девушку за плечи и впился в ее розовые губки затяжным поцелуем. На долгие мгновения все замерло, присутствующие глядели на царя и красавицу-боярышню. Наконец Петр оторвался от нее и в ту же минуту внимательно наблюдавший Джеймс заметил легкую брезгливую гримасу, промелькнувшую на личике Варвары. Брезгливость была мгновенно спрятана под любезной улыбкой, однако, когда Меншиков вслед за царем попытался сорвать поцелуй, Варя одарила его столь надменно-гневным взглядом, что фаворит тут же скрылся за спиной своего покровителя.