Единственное, что ее беспокоило, точно таким же, как приятное возбуждение в его присутствии, было то, что маркиз – друг ее братьев. Деверилл был относительно безопасен, и Элинор была с ним давно знакома. И он, как и многие другие друзья ее братьев, знал правила.
– Правила, – проворчала она, поправляя во время ходьбы свою шляпку так, чтобы она сидела на ее голове под чуть более легкомысленным углом. Вот почему ей нужна была помощь Валентина, чтобы встретиться с кем-то новым. Правила. Те самые правила, в которых говорилось о том, что нельзя прикасаться к Нелл, нельзя всерьез считать ее женщиной, а только ничем иным, как… как щенком. Да, именно так, нужно трепать ее по голове и отсылать прочь с увещеванием о том, чтобы она была хорошей девочкой.
К черту это все, она устала быть хорошей девочкой. Правда, стоит признать, что ее первый опыт был ужасно неудачным, но Элинор больше не будет столь опрометчива в выборе компаньона или в выборе мероприятия.
Спортивный двухколесный экипаж свернул на подъездную дорожку. Элинор вышла в портик, и выдохнула, когда маркиз Деверилл остановил хорошо подобранную пару серых лошадей. Он был одет в элегантный серый сюртук, черный жилет и брюки. Маркиз выглядел бы как настоящий джентльмен, если бы не дьявольский блеск в его зеленых глазах.
– Доброе утро, – произнес он, снимая свою серую касторовую шляпу, в то время как его ливрейный грум спрыгнул с запяток, чтобы придерживать лошадей.
– Вы опоздали, – пожаловалась Элинор, главным образом для того, чтобы дать себе несколько мгновений и полюбоваться на него, а потом напомнить себе, зачем она потребовала его присутствия.
– Я подумал, что это имеет что-то общее со свободой, – ответил он, растягивая слова и спрыгивая на землю. – Я решил не ограничивать себя и остаться в постели этим утром, – маркиз усмехнулся ей. – Я метался и ворочался всю ночь.
Чем бы он не дразнил ее, она должна принять его вызов; как еще можно научиться, если не на примере?
– И что же было причиной беспокойной ночи? – спросила Элинор.
– Очень привлекательная де…
– Валентин, – прервал его Себастьян, проходя мимо сестры и спускаясь по ступенькам, чтобы протянуть другу руку.
– Мельбурн. Леди Элинор и я собираемся прокатиться.
– Я заметил, – герцог перевел взгляд на Элинор. – Могу ли я попросить, чтобы ты вернулась достаточно рано, чтобы присоединиться к Пип и ко мне, когда мы отправимся на чай к тетушке Тремейн?
Тетушка Тремейн. Ради Бога, она же их единственный близкий кровный родственник, самая близкая родня со стороны матери, и Элинор совершенно забыла о том, что они собирались к ней на чай.
– Я вернусь к двум, – ответила она, и ее брат кивнул.
Деверилл сделал шаг вперед, чтобы предложить девушке свою руку, но когда Себастьян взял сестру за локоть и помог ей взобраться на высокое сиденье экипажа, маркиз коротко усмехнулся и обошел кругом, чтобы сесть с другой стороны. Несмотря на то, как быстро и легко герцог все проделал, что-то только что произошло. Неужели Мельбурн приказал Девериллу держаться от сестры подальше? Ради Бога, она ведь не попросила Валентина прийти сюда, чтобы соблазнить ее! Элинор только хотела, чтобы он показал ей, как это делается, чтобы потом воспользоваться преимуществами его знаний о мужчинах, мыслящих как он, но у которых репутация получше, и которые не станут прибегать к тому, чтобы опаивать девушку. Кроме того, на ее пути все еще стояли эти сложные «правила». Кроме того, Элинор размышляла над тем, что Себастьян думал о ее поездке с его другом. С его распутным другом.
– Ну что, в парк? – спросил Деверилл, когда Мельбурн помог Хелен забраться на маленькую платформу в задней части экипажа, и грум маркиза присоединился к ней.
– Если только ты не знаешь другого места, с большими возможностями, – ответила девушка, все еще полная решимости не шарахаться от него и от его гораздо большего знания греха.
– Возможностями?
– Чтобы мне можно было наблюдать и учиться на твоем примере.
Его мягкая улыбка стала еще шире.
– Парк вполне нас устроит, – экипаж с горохом покатился по дорожке и свернул на Парк-авеню. – Я думал, что ты решила стать свободной и избавиться от оков, – заметил Валентин через мгновение.
– Так и есть.
– Тогда почему ты позволила Мельбурну диктовать, как долго продлится твоя прогулка?
– Потому что я хочу увидеть свою тетю. Он только напомнил мне о моем обещании навестить ее.
Маркиз бросил на Элинор взгляд, одновременно лавируя экипажем посреди большего количества транспорта.
– Полагаю, что не существует правил, касающихся настоящего состояния свободы, – заметил он, – но я никогда не даю обещаний.
– Потому что ты беспокоишься, что не сможешь сдержать слова?
– Нет, потому что я не люблю чувствовать себя обязанным. Вот так-то, леди Элинор. Я поступаю, как хочу, и когда хочу.
Элинор нахмурилась.
– Я думаю, что ты не прав, – задумчиво произнесла она. – Быть свободным – это не то же самое, что быть никому не обязанным.
– Правильно. Это значит – не заботиться ни о ком.
– Это ужасно!
– Это – истина. Ты же сказала, что оказалась здесь, чтобы учиться.
Девушка вдруг подумала, а не дразнит ли он ее, разыгрывая адвоката дьявола для того, чтобы она смогла убедить себя, что ее маленькое приключение будет чем-то неправильным. Тем не менее, Деверилл определенно натянул на себя маску пресыщенного цинизма, причем иногда она была настолько широкой, что Элинор едва могла видеть за ней его самого.
– Итак, ты не заботишься ни о ком? Тогда почему ты спас меня той ночью?
Деверилл указал на Хелен, примостившуюся сзади.
– Для начала – можем ли мы говорить свободно?
– Я доверяю Хелен, – заявила девушка, надеясь, что ее доверие себя оправдает, потому что она не могла представить себе другой способ переговорить с Девериллом, без того, чтобы разрушить свою репутацию. – Но, спросив меня о моей горничной, ты еще раз продемонстрировал, что заботишься о ком-то еще, кроме себя и, в частности, о моей репутации.
– Да, я, действительно, делаю это, что весьма странно, – маркиз ненадолго сосредоточил свое внимание на улице. – Ты мне нравишься. Думаю, что если я увижу, что твоя репутация разрушена, это сделает меня несчастным.
На мгновение, сознание Элинор ухватилось за слова «ты мне нравишься» и отказывалось смотреть дальше них. Ох, она такая глупая гусыня. Валентин разжевал и выплюнул гораздо более искушенных женщин, чем она. К тому же, он постоянно этим занимается.
– Значит, ты не считаешь свою помощь мне – обязательством?
– Нет, я согласился на это, потому что мне этого захотелось.
– То есть, это лишь счастливое совпадение, что когда ты захотел что-то сделать, это оказалось тем, что сделать нужно?
– В точности так.
Элинор вздохнула, в ней поднималось разочарование. Девушке хотелось получить ответы, направление, что-то вроде свода правил, которым она сможет следовать, и которые помогут ей навсегда изменить свою жизнь, не отворачиваясь от семьи. Она хотела чего-то, что позволит ей получить желаемое. Чтобы она могла выйти замуж за того, за кого захочет, и чтобы никто другой не диктовал ей условий и не навязывал свои приоритеты.
– Я начинаю думать, что ты не собираешься давать мне прямые ответы.
– Задай мне прямой вопрос, и мы посмотрим.
– Я считаю, что мне, скорее всего, придется пнуть тебя, – огрызнулась Элинор.
Смех вырвался из его груди. Она никогда прежде не слышала, чтобы он так смеялся, легко и беззаботно и по-настоящему забавляясь. Один только этот звук заставлял ее сердце биться быстрее. Господи Боже!
– Я говорил серьезно, – наконец вымолвил маркиз, все еще посмеиваясь. – Я бы предпочел иметь более четкое представление о том, чего ты хочешь достигнуть.