– Валентин, – выдохнула девушка.
– Я обдумал это, – прошептал он позади нее, скользнув руками вниз по ее рукам, чтобы переплести свои пальцы с ее пальцами. – Но я дам тебе еще один шанс. Ты уверена, что это то приключение, которого ты хочешь?
Ей даже не нужно было думать над своим ответом.
– Да, это то приключение, которого я хочу. Только на эту ночь. – Девериллу нужно понять, что у нее нет намерения вступать с ним в связь. Это убьет ее брата и погубит ее будущее.
Очевидно также, что Элинор не могла ему сказать о том, что это условие предназначено больше для ее спокойствия, чем для него. Что она сделала эту оговорку для того, что если увидит маркиза завтра в компании другой женщины, то сможет сказать себе, что произошедшее было только частью их соглашения.
– Только на эту ночь, – повторил он, в его голосе был юмор. – Это именно то, что жаждет услышать джентльмен.
Все еще держа ее за руки, Деверилл потянул девушку назад. Элинор потеряла равновесие и прислонилась спиной к его груди, ее лицо было поднято вверх. Валентин наклонился, поцеловав ее сверху вниз. О Боже, она так мечтала о его губах, прикасающихся к ее губам, напряженных, горячих, настойчивых, умело нажимающих.
– Это твоя ночь, Элинор, – прошептал он, отпуская ее рот. – Что ты хочешь делать? Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Я не хочу, чтобы все шло по плану, – ответила девушка, запуская руку в его мокрые волосы и снова притягивая его лицо к своему.
Руки обвились вокруг ее талии, наполовину подняв Элинор из воды. Маркиз присел, погрузив их обоих под воду. Ощущения были исключительные; его горячий рот, горячая кожа, прикасающиеся к ее коже, и прохладная вода вокруг нее. Она всем телом прижалась к нему, тоже согнув колени. Их тела переплелись, и девушка могла ощущать его твердый член, упирающийся ей в живот, возбужденный и готовый – для нее.
Внезапно Элинор начала задыхаться и всплыла на поверхность. Маркиз поднялся из воды вслед за ней.
– Господи, я не хотел утопить тебя.
– Ты и не утопил. Деверилл – Валентин – я… я хочу видеть тебя.
– О. Тогда нам повезло, что у нас есть одеяло.
Маркиз не казался удивленным ее просьбой, следовательно, он делал это раньше с какой-то другой женщиной, возможно, в этом же самом пруду. Элинор нахмурилась, затем задохнулась, когда он подхватил ее на руки и снова захватил ее рот своим. Как он может быть таким пресыщенным, настолько привыкшим спать с женщинами, и в то же время таким… волнующим? Настолько полным страсти?
– Надеюсь, что эта чертова ласка ушла, – пробормотал он, пробираясь к берегу. Валентин освободил одну руку, чтобы схватить одеяло с камня, на который девушка его бросила, и расстелить его на голой земле.
О Небеса! Элинор совсем забыла об этом создании, хотя, учитывая, какой переполох оно учинило, она начала испытывать к зверюшке более теплые чувства.
– Возможно, мы должны были остаться в воде, – предположила девушка, бросив взгляд в сторону темного разросшегося кругом кустарника.
Маркиз усмехнулся, и этот звук эхом отозвался в ней.
– Проблема в том, моя дорогая, – ответил он, уложив ее на одеяло и устраиваясь рядом с ней, опираясь на один локоть, – что я также хотел бы видеть тебя.
– Но ты же видел обнаженных женщин и раньше. – Ее до этого теплые щеки запылали. – И ты видел меня полуголой раньше.
– Да, видел. Однако каждая женщина отличается от другой. И хотя, я полагаю, по-джентльменски было бы сказать, что я не пялился на тебя той ночью, я все-таки делал это. И с тех пор ты занимаешь большую часть моих мыслей, Элинор. И я попытаюсь воздать тебе должное в эту ночь. – Улыбаясь, он провел пальцами свободной руки по ее щеке, затем наклонился, чтобы снова поцеловать. Секундой позже его пальцы стали ласкать ее груди. Нежные и неторопливые, они заставляли предвкушать каждое прикосновение затаив дыхание, они кружили по ее груди, незаметно продвигаясь все ближе и ближе, до тех пор, пока кончики не потерлись о ее соски.
Девушка задохнулась, выгнув спину. Ее соски затвердели от его легкой ласки. Когда это произошло, его прикосновение стало более настойчивым, он переходил с одной груди на другую, перекатывая бугорки между большим и указательным пальцем.
– Валентин! – прохрипела Элинор, ее голова откинулась назад.
Он переместился и теперь нависал над ней, украв еще один поцелуй, затем медленно опустился вниз, а его губы и язык оставили горячий, возбуждающий след вдоль ее горла, по плечам, а затем последовали за пальцами, к ее грудям. Элинор извивалась под ним, каждое прикосновение и каждое ощущение заставляло ее высоко взлетать от восторга.
Мышцы девушки превратились в воду. Мыслить логически стало невозможно; каждая частичка ее мозга сосредоточилась на запоминании ощущений и запаха. Белый туман окутывал ее, но Элинор боролась с ним. Эта ночь принадлежала ей, и ничто не должно было пройти незамеченным мимо нее.
– Подожди, – прохрипела она, запустив пальцы в его влажные волосы и поднимая его лицо вверх.
К ее удивлению, он немного выпрямился.
– Что?
– Ты не мог бы принести фонарь поближе? – прошептала она.
Он кивнул, сжав губы. Что-то изменилось, раз Валентин Корбетт не сумел остроумно ответить на вопрос. Он встал и босиком проделал путь через разбросанные ветки и грязь к камню, на котором оставил фонарь. Внезапно осознав, как она должна выглядеть, валяясь растрепанной и задыхающейся на смятом одеяле. Элинор села, наблюдая за его возвращением.
Его влажная кожа отливала золотом в свете фонаря, его возбужденное мужское достоинство казалось огромным в темной развилке его бедер. Валентин хотел ее. И каким-то невозмутимым образом он демонстрировал это, поставив фонарь на землю и встав на колени рядом с ней, притянув девушку к себе, напрягшуюся и едва дышавшую. Подняв глаза к его лицу, Элинор протянула руку, чтобы обвить пальцы вокруг его члена.
Маркиз закрыл глаза и запрокинул голову. На ощупь его член был твердым и теплым, и девушка осторожно провела пальцами по всей его длине. Его глаза распахнулись.
– Иисусе. Ты уверена, что никогда не делала этого раньше?
– Это приятно?
Медленная улыбка появилась на его губах. Наклонившись над ней, Валентин провел рукой вниз по вздрагивающему животу. Заглянув девушке в глаза, он в тот же самый момент просунул палец между ее бедрами.
– А это приятно?
Элинор даже не смогла ответить. Вместо этого она издала подтверждающий вздох, выпустив его член, и упала обратно на одеяло, пока он еще шире раздвинул ее бедра и запустил палец внутрь ее тела. Его рот вернулся к налившейся груди, затем медленно пропутешествовал вниз по ее торсу. Маркиз переместился, чтобы стать на колени между ее бедер, наклонился, и его рот присоединился к пальцам. Девушка возмутилась, когда его язык проник в ее тело.
– Валентин, – прохрипела она, ухватившись пальцами за его плечи, пока он продолжал свою сладкую пытку. Он не уступил ее просьбе; но его руки и рот продолжали двигаться вниз, скользнув по ее ногам, по внутренней стороне ее бедер, а затем снова вверх по ее животу. Деверилл еще раз задержался на ее грудях, в этот раз, используя свои ладони, чтобы ласкать и сжимать упругие полушария, в то время как он снова завладел ее ртом в раскаленном и переплетающем языки поцелуе.
Она сейчас умрет. Никто не сможет испытать этот жар, это сосредоточение страсти и внимания, и просто не скончаться от этого. Но Элинор не могла не желать этого, желать еще большего от него – а затем еще большего. Она была уверена в этом. Некое знание, острое возбуждение и желание кружились вокруг нее в сводящем с ума тумане жара, удивления и страсти.
Валентин вытянулся вдоль ее тела, и его колени расположились между ее бедрами, а затем он наклонился для еще одного глубокого, крадущего душу поцелуя. Тело было прижато к телу, влажному, жаркому и тяжелому. Элинор задержала дыхание, когда маркиз сделал бедрами движение вперед.