Но был ли он таким на самом деле? Сейчас Джейн в этом сильно сомневалась. У нее было ощущение, словно граф Чеизбурн раздвоился Первый это светский повеса, дамский угодник, кутила и картежник. А второй - поэт, создатель проникновенных, берущих за душу стихов. Стихов, вызывающих в человеке самые трепетные чувства...
Вдалеке раздался удар грома и еще один звук, но не со стороны сада, а от внутренней двери. Шум шагов.
Джейн вскочила, прижимая к груди стихотворение про Марианну; и в этот момент в комнату вошел Итан.
Сначала он ее не заметил. Опустив темноволосую голову, он листал книгу, которую держал в руке. На нем были черные панталоны и белая рубашка. Галстук отсутствовал. Ботинки тоже. Он показался Джейн поразительно красивым какой-то бесшабашной красотой, но только сейчас она заметила, насколько чувственны его губы, насколько нежен взгляд его глаз.
Насколько, оказывается, беззащитен этот человек, казавшийся ей таким суровым.
Он поднял голову, и взгляды их встретились. Глаза его расширились от изумления, Джейн показалось, будто он заглянул ей в душу. Этот беспечный человек, сумевший написать такие проникновенные строки, равнодушный отец, изливавший свою любовь к дочери в стихах, стоял сейчас в дверях, и в глазах его плескалась ярость.
Он посмотрел на листок в ее руке и сделал шаг в ее сторону.
- Я знаю, что не должна была сюда приходить, - дрожащим голосом пролепетала Джейн, которая до сих пор не могла прийти в себя. - Но мне было так одиноко, и я подумала...
- Черт бы вас побрал! - процедил Итан сквозь зубы. - Черт бы вас побрал!
И он бросился к Джейн.
Первым ее побуждением было отскочить. Но между ними стоял стол. Да и не было у нее никакого желания убегать. Она не боялась его, лишь ощущала острую необходимость угнать, Почему он скрывает от всех свой талант.
Итан выхватил листок у нее из рук.
- Кто вам позволил сюда прийти? Кто!!!
"Ваша мать"...
- Никто Просто мне любопытно было узнать, чем вы здесь занимаетесь. И теперь, когда я знаю...
Итан швырнул бумагу на стол.
- Это моя мать надоумила вас сюда прийти и дождаться меня! Что, не так? Это как раз в ее духе!
У Джейн внутри все похолодело. Она вспомнила слова леди Розалинды: "...если вы поссорились, советую тебе немедленно сходить к нему и помириться". Да, это леди Розалинда подала ей идею идти к Итану. А впрочем, какое это имеет значение?
Самое главное - сделать так, чтобы Марианне было хорошо.
- Итан, ваша мать не виновата. Я пришла сюда по собственной инициативе. Никто меня не принуждал.
- Ну как же! Не виновата! Вы обе решили превратить мою жизнь в ад. Его темные глаза сверкали, как два черных зеркала, в которых не отражалось ничего. - Итак, скажите-ка мне, что вы собирались делать дальше? Предложить мне себя?
Несмотря на его грозный вид, Джейн почувствовала прилив желания. Они одни в этой комнате. Он может сделать с ней все, что захочет. А потом будет вынужден жениться на ней. Она подошла к нему ближе.
- А что, это настолько нереально - вам меня желать? - прошептала она.
Угли в камине горели, издавая зловещее змеиное шипение. Раздался еще один удар грома. На сей раз ближе. Свет лампы отбрасывал на лицо Итана мерцающие тени.
Выражение его лица было злым и подозрительным. От беззащитного, уязвимого мужчины не осталось ничего. Казалось, перед Джейн стоит сам Люцифер.
- Убирайтесь! - бросил он.
У Джейн упало сердце. "Нельзя так легко сдаваться, - подумала она. Нужно каким-то образом заставить его передумать".
- Нет. Я не уйду, пока мы не поговорим о вашей работе.
Почему вы никогда не рассказывали мне, что пишете стихи?
Отойдя от нее, Итан принялся ходить взад и вперед по круглой комнате.
- Это всего лишь мазня. Забудьте о том, что видели.
- Я никогда не смогу забыть. Ваши стихи прекрасны!
Особенно стихотворение о Марианне. - От полноты чувств у Джейн перехватило дыхание, и голос зазвучал хрипло. - Вы ведь любите ее, правда?
- Она моя дочь. Я вам уже говорил, что никогда ее не брошу.
В голосе Итана звучала такая страсть, что Джейн теперь окончательно уверовала в то, что должна стать его женой, а Марианне - матерью. И если все получится, как она задумала, она научит его быть хорошим отцом.
- Знаю. Вы откровенно выразили свои чувства к ней в своем стихотворении. Вы прекрасно умеете владеть словом...
- Ну, если вам нравится подобная чепуха...
И, подойдя к столу, Итан сбросил бумаги на пол. Под изумленным взглядом Джейн они, словно крупные снежинки, попадали в корзинку для мусора, белым веером рассыпались по ковру. Вне себя от ужаса, Джейн бросилась к Итану.
- Прекратите! Вы что, с ума сошли? Вы же наверняка часами работали над этими стихами!
- А это уже не ваша забота! И не суйте нос не в свое дело!
- Нет, буду! - Вырвав из руки Итана смятый листок, Джейн бережно разгладила его. - Здесь ваши мысли, ваши чувства. Их нужно хранить как зеницу ока, аккуратно переписать, беречь от посторонних глаз.
- Вот именно! Держать подальше от таких девиц, как вы, которые вечно суют нос куда не следует. А теперь убирайтесь! - И, схватив Джейн за руку, Итан потащил ее к двери.
Однако она вырвалась и, встав перед Итаном, схватила его за руки, нечаянно коснувшись при этом грудью его груди и ощутив, как она прерывисто поднимается и опускается.
- Итан, я не уйду! И не позволю вам, черт подери, уничтожить часть себя!
Итан бросил на нее яростный взгляд. За окном сверкнула молния, на секунду осветив комнату ярким светом, и Джейн с облегчением заметила, что безумное выражение понемногу исчезает из глаз Итана, а плотно сжатые губы расслабляются.
- А вы, оказывается, умеете ругаться, мисс Мейпоул, - насмешливо проговорил он.
К своему удивлению, Джейн почувствовала, что ей впервые приятно слышать ненавистное прозвище.
- Я это сделала лишь затем, чтобы вы лучше поняли мою мысль: ваши стихи бесценны! Ваше видение мира уникально!
Резко повернувшись, Итан встал к ней спиной. Джейн напряглась, готовая в любую минуту броситься к нему и схватить за руки, не позволить больше разбрасывать листки со стихами, но он лишь взъерошил темные волосы и вновь принялся мерить шагами комнату.
- Мое видение... - пробормотал он. - Вы не имели права рыться в моих личных вещах!
- Простите, что сделала это. Я думала, что знаю вас.., но, оказывается, я ничего о вас не знала. Даже то, что для чтения вы пользуетесь очками.
- А с чего это вы должны знать? Как вы сами сказали, мы с вами всего лишь знакомые.
- Но почему вы никогда не рассказывали мне, что пишете стихи? И почему так отвратительно вели себя сегодня вечером? Над поэзией нельзя насмехаться. И неужели вы не понимаете, что у вас талант?
- Держите свои фальшивые комплименты при себе. Я ни от кого не желаю их выслушивать, и меньше всего от вас.
Несмотря на его грубость, Джейн захлестнула волна нежности к Итану. Он метался по комнате, как загнанный зверь.
Удивительно, как такой умный человек мог быть настолько низкого мнения о своих творениях. Поэтов в обществе почитали, даже таких спорных, как лорд Байрон и мистер Шелли.
А Итан, похоже, даже не догадывался, насколько хороши его стихи, какие глубокие чувства они способны вызывать.
Присев у корзинки с мусором на корточки, Джейн вытащила из нее несколько смятых листков и, разгладив, сложила в аккуратную стопочку.
- Дело не в том, хвалю я вас или нет. В свое время я изучала поэзию и умею отличить хорошие стихи от плохих. Я помогала отцу переводить древнеанглийские эпические поэмы.