— Что-то не припоминаю, — ответила я.
Оказывается, моя новая знакомая была своим человеком на телевидении — а я-то хотела прельстить ее газетной публикацией!
— Ну что ж, это неудивительно, — вздохнула Эдита Станиславовна. — Он занимает не такую уж заметную должность. Но очень важную! Он — администратор.
— Понимаю, — сказала я. — А брат ваш, значит, не принимал участия в торжестве?
— Не принимал, — кивнула Эдита Станиславовна. — Для него магазин — прежде всего. Никаких праздников, никаких больничных. Бизнес, что поделаешь! И потом, откровенно говоря, между ним и Виктором Алексеевичем несколько натянутые отношения! — доверительно добавила она.
— Неужели?
— Да-да! Мой муж всегда недолюбливал Адама. Считал его скрягой. На этой почве у них даже доходило до скандала! Виктор уверен, что Адам пользуется моей наивностью! Ему кажется, что он слишком мало мне платит, понимаете? Возможно, он и прав, но я ведь не владелица на самом деле. Все принадлежит Адаму. И платит он мне, я считаю, вполне прилично. Хотя все относительно, конечно…
— Муж хочет, чтобы вы поменяли место работы?
— Мало ли чего он хочет! — с вызовом сказала Эдита Станиславовна. — Куда я пойду? Что я еще умею делать? Сколько я себя помню, всегда помогала Адаму. Мы еще жили в Прибалтике, в Литве, когда он занялся ювелирным промыслом — неофициально, конечно. Тогда это не приветствовалось, сами знаете. Но Адам не лез на рожон. Правда, в начале восьмидесятых у него возникли неприятности, а я как раз познакомилась с Каваловым. Мы поженились и переехали жить сюда. Адам переехал чуть позже, но сразу сумел купить себе квартиру — денежки у него тогда уже водились. Это была другая квартира. Здесь, на проспекте, квартиру Адам приобрел два года назад — он всегда хотел, чтобы и магазин, и мастерская, и жилье — все было рядом.
— Значит, ваш брат и живет здесь же?
— Да! Через стенку, — согласилась Эдита Станиславовна. — Помещение, как видите, просторное, потолки высокие! Правда, пришлось делать большой ремонт… Но зато взглянули бы вы на его мастерскую!
— С удовольствием бы взглянула, — сказала я. — Но, думаю, вряд ли это возможно, не так ли?
— Я бы вам обязательно все показала, — заговорщицки сообщила Эдита Станиславовна. — Но Адам такой педант! У него все на замках и на сигнализации. А после вчерашнего случая… Кстати, по этому поводу он и ушел — ему позвонили из милиции и попросили зайти подписать какие-то бумаги… Потом он намеревался еще куда-то заехать по делу, так что, боюсь, сегодня вы его не дождетесь. Зайдите лучше завтра. Правда, я не уверена, что от Адама вы чего-то добьетесь — он так несловоохотлив!
— Может быть, замолвите за меня словечко? — улыбнулась я.
Эдита Станиславовна многообещающе сжала мою руку теплой мягкой ладонью.
— Сделаю все, что в моих силах! — искренне сказала она. — Знаете, я испытываю к вам настоящую симпатию. Я сразу вижу человека, поверьте мне!
— Спасибо, — ответила я. — Тогда, пожалуй, пойду, не буду отрывать вас от дела…Кстати, как муж относится к тому, что ваша дочь работает у дяди?
— А она не работает, — лукаво прищурилась Эдита Станиславовна. — Просто иногда я беру ее с собой, чтобы девочка не была предоставлена самой себе. Сейчас так много соблазнов! Нужно постоянно быть начеку, вы согласны? Вообще-то она учится. Посещает вечерние курсы секретарей-референтов. Какая-то частная школа. Курс обучения ужасно дорогой, но куда денешься? Ведь так трудно куда-нибудь пристроиться! Но моя девочка, слава богу, без претензий, вся в меня. Предпочитает, как говорится, синицу в руке…
Она открыла дверь в торговый зал. Я уже собиралась шагнуть через порог, как вдруг в глаза мне бросились довольно объемистая картонная коробка и крупные буквы на ее боку, складывающиеся в слово «Сони». Я словно приклеилась к полу.
Конечно, корпорация «Сони» выпускает телевизоры сотнями тысяч, может быть, миллионами. Далеко не все попадают в Россию, а тем более в город Тарасов. Тем не менее кое-что попадает и даже раскупается. Я сама могу с ходу сказать, что никаких особых причин впадать в столбняк не было. Разве что две недели неусыпного бдения в этом самом квартале да засевшая в мозгу занозой мысль о пропавшем «Сони» агронома Петяйкина. Наверное, для человека, следующего формальной логике, эта мотивация показалась бы недостаточной, но, слава богу, мы, женщины, иногда забываем про логику.
— Вас что-то беспокоит? — недоуменно спросила Эдита Станиславовна.