— Я не могу пойти.
— Джеки, прошу тебя.
— Нам понадобится полчаса, не больше. Присоединяйся к нам, — предложила она.
Дрю сдавил трубку с такой силой, что у него даже побелели костяшки пальцев. Он с яростью окинул взглядом номер отеля и задержал его на вазах с алыми розами и бутылке шампанского.
— Я подожду тебя здесь.
— Я на минутку зайду, мне нужно взять одну книгу для него…
— Да кто он такой? — не унимался Дрю. — Что за такая важная персона?
— Во-первых, он с понедельника начинает работу в нашей труппе. Во-вторых, я встретила его под проливным дождем. И, наконец, в-третьих, он крестный сын моей мачехи.
Дрю успокоился.
— Прости, любимая, — быстро сказал он. — Просто я так ждал тебя.
— У нас впереди весь вечер, Дрю.
— Знаю, знаю.
— Через пять минут я поднимусь, — сказала она и положила трубку, прежде чем он успел что-то сказать.
Дрю выругался и подумал, что уже второй раз за этот день женщина в разговоре с ним позволила себе бросить трубку. Нет, определенно сегодня не его день. Может быть, и год не его?
Двери лифта бесшумно раскрылись, и Джемми оказался в роскошно обставленном холле. Повсюду ковры голубоватых тонов и антикварная мебель. Просто королевская обстановка.
Ему вспомнилась фотография, хранившаяся у отца, на которой был изображен интерьер старого фамильного дома в Глостере. На снимке, сделанном в 1920 году, маленький кривоногий мальчик в матроске стоял возле громадного викторианского бюро. Единственный раз в жизни, когда он видел отца ссутулившимся и каким-то потерянным.
— Тебе нравится здесь жить? — спросил Джемми.
— Я давно хотела перебраться поближе к Гайд-парку. Если у отца была возможность, он всегда брал сюда меня с собой. Вот уже больше десяти лет, как мы здесь вместе завтракаем. Обслуживающий персонал принимает нас как старых друзей. — Она улыбнулась. — Вообще-то я терпеть не могу слишком долго жить в отелях, но здесь все по-другому. Несмотря на то что отель такой огромный, здесь можно хорошо отдохнуть. К тому же здесь очень удобно. У меня большой номер, много места. Однако от такой роскоши мне скоро придется отказаться из-за непредвиденных финансовых трудностей. — Она подумала о матери. — Сейчас я веду переговоры об аренде дома. — Джеки снова улыбнулась. — Такова жизнь.
Из холла они прошли в коридор.
— А в каком месте ты собираешься арендовать дом? — поинтересовался Джемми.
— Сначала я хотела снять его в Хампстиде, рядом с отцом и Клэр, но это не слишком удобно для работы. Теперь я думаю подыскать что-нибудь в районе улицы Хафмун, недалеко от Грин-парка. — Когда они входили к ней в номер, она обернулась и посмотрела на Джемми. — Ну а ты? Где ты намерен устроиться, когда тебе надоест находиться под бдительным присмотром Клэр?
— Не знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Кажется, мне всю свою жизнь придется находиться под чьим-нибудь бдительным присмотром…
— Тебе только двадцать четыре года, Джемми, — мягко сказала Джеки. — У тебе еще все впереди.
— Так же, как и у тебя.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну… что ты только немного старше меня.
— На шесть лет!
— Но ведь не на шестьдесят…
Бросив на него смущенный взгляд, Джеки толкнула дверь номера. Дверь открылась, и на пороге их встретил Дрю с бутылкой шампанского в руках.
— Я решил откупорить его сейчас, — сказал он. — Что на него смотреть!
Скользнув взглядом по удивленному лицу Джеки, он воззрился на мальчишку, стоящего рядом с ней.
Впрочем, «мальчишка» — не совсем точное слово. Он был очень рослым, этот парень. По меньшей мере на голову выше Дрю. У него были крепкая шея и мускулистые плечи. К тому же он был довольно смазлив. Дрю ощутил легкий укол ревности. Когда он познакомился с Анжелой, та крутила роман с таким же вот «мальчишкой» — великовозрастным пляжным «мачо».
— А это, значит… — начал Дрю, натянуто улыбаясь.
— Джемми Тарли, — быстро сказала Джеки. — С понедельника он будет работать у меня ассистентом… А это, — она кивнула на Дрю, — Дрю Кароччи…
— Рад познакомиться, — сказал Дрю и отправился наполнить бокалы. — Так ты в этом бизнесе новичок? — спросил он, оглянувшись на Джемми.
— Да, — кивнул тот, первым делом обратив внимание на алые розы, украшавшие комнату.
Этот мужчина, он кто Джеки — друг, любовник?..
— Выпьешь шампанского, Джемми? — спросил Дрю, ловко управляясь с бутылкой.
— Пожалуй.
— А чем ты занимался раньше?
— Учился. Потом бросил… — пробормотал Джемми.
— А чему именно ты учился? — не отставал от него Дрю, которому сразу припомнились школьные годы и прилизанные ученики из хороших семей.
— Я готовился стать священником.
— Не понял? — Дрю сделал большие глаза. — Кем ты готовился стать?
— Священником… — повторил Джемми, наблюдая за удивленным выражением лица Дрю.
— Вот уже никогда бы не подумал… — протянул тот. — Так ты нигде толком не учился?
— Нет, — покачал головой Джемми. — Ему предстоит все начинать сначала, — вмешалась Джеки. — До недавнего времени он жил в Кении. В Лондоне он впервые. — Она многозначительно посмотрела на Дрю. — Ну что, мы будем пить шампанское? Я умираю от жажды.
Дрю кивнул и подал им бокалы. Она хочет, чтобы он прекратил свои расспросы. Что же, он должен подчиниться. Однако он едва сдерживал себя, чтобы не расхохотаться.
Конечно, до знакомства с Джеки он не слишком много знал о так называемом шоу-бизнесе. Из людей искусства среди его знакомых было лишь несколько убогих личностей вроде безработного заклинателя змей да девчонки, которая один раз промелькнула где-то в кино, а потом переквалифицировалась в «девушку по вызову». С тех пор мнение Дрю об этих людях претерпело не слишком большие изменения. Все они, как правило, бездельники, тряпки, пьяницы, забулдыги, трепачи и вдобавок еще тщеславные идиоты. В соответствии с этим набором качеств Джемми, вероятно, можно отнести к категории бездельников. Возможно, он еще и безвольная тряпка… Тоже мне, священнослужитель!
Мать Дрю была католичкой, однако священник, в обязанности которого входило заботиться о душах жителей Креншау, предпочитал жить-поживать вдали от города в чистеньком белом доме рядом с белой низенькой часовней и весьма неохотно являлся пред своей паствой — в лучшем случае раз в месяц. В этот день народ набивался в разборный сарай, который устанавливали между двумя чахлыми деревцами. Из-за алтаря выходили ангелоподобные мальчики, а вслед за ними показывалась круглая и красная, вполне земная физиономия преподобного отца Коннора.
— А ты тоже работаешь в театре? — спросил Джемми.
— Не совсем так. Однако, можно сказать, интересуюсь, — уклончиво ответил Дрю.
— И давно ты в Лондоне?
— Всего два дня, — улыбнулся Дрю и подмигнул Джеки. — Я, так сказать, прибыл оказать Джеки моральную поддержку.
Джемми отпил шампанского.
— Так, значит, ты жил в Кении? — спросил Дрю.
— Всю жизнь.
— Большой город, наверное, удивил тебя.
— Я люблю перемены.
— Это хорошо, — сказал Дрю. — Если хочешь, я могу показать тебе самые крутые здешние достопримечательности.
— Я буду рад.
— Не думаю, что тебе понравится, — вмешалась Джеки, обращаясь к Джемми.
— Почему нет? — удивился Дрю. — Парень, кажется, уже достиг совершеннолетия.
— Англия не Кения, Дрю, — поспешно пробормотала она. — А Джемми привык к замкнутой жизни.
Взглянув на Джемми, она озабоченно улыбнулась. Конечно, у нее и в мыслях не было набиваться ему в няньки, однако только одному Богу известно, чем может кончить Джемми с таким гидом, как Дрю.
— Не такая уж и замкнутая была у меня жизнь, — сказал Джемми, пожимая плечами. — Думаю, что Найроби не слишком сильно отличается от других больших городов мира. Там тоже всего предостаточно.
Когда он бросил семинарию, у него было время познакомиться с темной стороной жизни большого города. Удалившись от центральных кварталов, он бродил по запретным дальним улицам, где было полно попрошаек, сутенеров и проституток. Некоторые из девушек, которые зазывали его поразвлечься, были так красивы, что в конце концов он не выдержал и… предпочел ретироваться подальше от соблазнов.