Продолжая держать ее руку в своей руке, Дрю взял бокал и отпил вина.
— Где уж мне, детка…
Ее сердце забилось, словно он сказал ей необыкновенно любезный комплимент.
— Я Рак, — быстро сказала она. — Самый что ни на есть типичный Рак. Я натура сильно чувствующая, созидательная, щедрая, с развитой интуицией…
— Удивляюсь, что тебя давно не прибрал к рукам какой-нибудь хороший парень.
Дрю отпустил ее руку.
— Однажды я была помолвлена, но все расстроилось… — призналась Роуз.
Дрю сочувственно улыбнулся.
— Может, пойдем отдохнем где-нибудь? — небрежно предложил он.
Впереди у него был еще целый день, который нужно было как-нибудь убить. Да еще и вечер. Когда еще Джеки кончит дела в своей чертовой студии и вернется в отель!
Волей-неволей мысли снова привели его к тому вечеру, и в его памяти всплыло лицо Джеки с написанным на нем выражением страдания и удивления. Он сделал ей предложение, а она практически ответила ему отказом. Им снова овладело сомнение. Он чувствовал себя униженным ее ответом. Разве не так? Разве она не отмахнулась от него?
— К половине пятого мне еще будет нужно вернуться на студию, — поспешно проговорила Роуз, беспокойно уставившись в свою тарелку.
Она не предполагала, что это произойдет так скоро. Однако Дрю был старше нее, опытнее, более искушен в этих делах и, по-видимому, полагал, что и она чувствует себя так же раскованно, как и он сам. Роуз покосилась на массивный золотой перстень на его мизинце, на его идеально отполированные ногти и красивые смуглые кисти рук. Такого привлекательного мужчину она еще никогда в жизни не встречала.
— Может быть… — заколебалась она.
Дрю оторвался от своих мыслей и взглянул на нее с едва скрываемой скукой.
— Тогда как-нибудь потом, — сказал он, пожимая плечами.
— Просто я… — пробормотала она и запнулась.
— Твой суп совсем остынет, ешь, — сказал он.
Подошел официант с подносом и поставил на стол заказанный им стейк. Нежные кусочки говядины, вымоченные в шерри-бренди, выглядели аппетитно в горшочке, в котором и были приготовлены. Дрю с вниманием следил за действиями официанта, словно тот был фокусником.
Увидев, что Дрю целиком переключился на еду, Роуз пришла в ужас от мысли, что теряет его.
— Нет, отчего же, я буду очень рада куда-нибудь пойти, — сказала она.
Дрю медленно повернулся к ней.
— Может быть, у тебя были какие-то другие планы? — лениво поинтересовался он.
— Да нет же, — пробормотала она. — Я согласна.
Несколько секунд Дрю пристально смотрел на нее, и она подумала, что он успел передумать.
— Уверен, ты успеешь на студию к половине пятого, — сказал он. — Кроме того, ведь успех «Мэрилин» для меня важен так же, как и для тебя. Не забывай, у меня американский взгляд на вещи.
— Да-да, конечно, — с готовностью кивнула она.
Дрю улыбнулся своей широкой, ослепительной улыбкой, и Роуз ощутила дрожь в коленях.
— И как ты только могла забыть! — c упреком сказал Дэвид. — Мы же договаривались об этом еще две недели назад!
— Совершенно вылетело из головы. Прости! — виновато вздохнула Джеки.
— Ведь это не что-нибудь, а день рождения Клэр и к тому же юбилей нашей супружеской жизни!
— Конечно, конечно, но у меня было столько дел… — Она отбросила с лица волосы. — Причем не только работа. Еще мой переезд из отеля, личные проблемы…
Она подумала о Дрю.
— Ты же знаешь, как это важно для меня, Джеки, — сказал Дэвид, пристально взглянув на нее.
Она покорно кивнула. Он всем видом хотел показать ей, что не сердится, но все-таки не смог скрыть своих чувств.
Несколько месяцев назад они с Клэр решили отметить ее день рождения и двадцать лет своего супружества, устроив торжественный ужин в «Аннабель». Последний раз Клэр звонила Джеки дней десять тому назад, и они обсуждали туалеты.
— Ну конечно, я обязательно приду! — заверила Джеки отца. — Не беспокойся.
— Вот и умница, — сказал он. — Ты же нас не бросишь…
— Сейчас ты в театр? — спросила Джеки.
— Да, я иду на дневной спектакль. Сегодня последний день, когда его можно увидеть. Спектакль снимают, и начинается работа над его киноверсией.
— Ты волнуешься, да?
Дэвид усмехнулся, а она подумала о том, как много в нем еще мальчишеского.
— Такого замечательного предложения у меня уже давно не было, — сказал он.
В действительности, чтобы заполучить эту роль, ему пришлось приложить немало усилий — спорить, доказывать. Это была пьеса «Рана», в которой фермер-арендатор убивает своего соседа в споре за маленький клочок земли у реки. Напряженная драма, полная страсти, гнева и невероятной ярости. Ее действие разворачивалось в Шотландии.
— А что об этом думает Клэр?
Он вздохнул и повернулся к окну.
— О, она, конечно, очень рада.
— Но ведь это значит, что тебе опять придется много работать, а ты, как она догадывается, не становишься моложе, — лукаво заметила Джеки.
— В общем, да.
— Кроме того, в это время года в Шотландии очень холодно, — добавила она.
— Прошу тебя, Джеки! Хоть ты не заводись…
Дэвид наблюдал, как ближе к вечеру небо становится все более серым и мрачным, и ему вдруг захотелось выпить что-нибудь покрепче, чтобы напиток обжег губы и по всему телу разлилось тепло. — А как там Джемми? — поинтересовался он, меняя тему. — Как его успехи?
— Прекрасно, — поспешно ответила Джеки.
— Он хороший парень, — вздохнул Дэвид, — но в отличие от Клэр я не питаю больших иллюзий относительно его успешной карьеры в будущем.
— Пожалуй, еще слишком рано об этом судить.
— Может быть… Но здесь… — Дэвид сделал неопределенный жест рукой, — здесь для него все чужое и непривычное.
— Не ставь на нем крест, — сказала Джеки. — Он еще прекрасно здесь обживется.
— Я никак не пойму, чем он живет. Он читает, разговаривает с Клэр или со мной, если только я бываю дома, а потом отправляется гулять.
— Что же в этом плохого?
Дэвид сердито махнул рукой.
— Но ведь должно же быть что-то еще в жизни? Ему только двадцать четыре года. Я пытался заинтересовать его чем-нибудь, предлагал вступить в какой-нибудь клуб, чтобы он мог общаться там с новыми людьми…
— Мне кажется, ты сгущаешь краски.
— Разве я не прав?
Дэвид внимательно взглянул на дочь.
— Нет, папа.
— Но ведь ты немногим старше его.
— Я бы не сказала, — быстро возразила она. — Во всяком случае у меня полным-полно работы, а кроме того, у меня совершенно не хватает времени на личную жизнь.
Дэвид удивленно поднял брови.
— Что ты подразумеваешь под личной жизнью? — поинтересовался он.
— Давай не будем сейчас об этом.
— Почему? Отец я тебе или нет? — засмеялся он.
Джеки тоже засмеялась, а потом сказала:
— У меня свидание.
— Ты просто хочешь от меня отделаться.
Джеки сунула под мышку папку и чмокнула отца в щеку.
— Увидимся в субботу.
— В половине восьмого.
— Я помню.
Он посмотрел ей вслед и ощутил прилив гордости.
Двадцать лет назад он впервые увидел дочь. Девятилетняя Джеки пробиралась сквозь толпу встречающих в зале ожидания аэропорта Хитроу. Он узнал бы ее, даже если бы к ее воротничку не была приколота бирка с ее именем. Она была высокой голубоглазой девочкой, интересной и настороженной. И смотрела прямо на него. Его сердце сжалось от жалости и желания защитить, уберечь ее от беды. Она была его ребенком, несмотря на то, что его отцовские чувства несколько запоздали.
Перед облезлым парадным было несколько каменных ступенек. Посередине двери имелось небольшое квадратное окошко с треснувшим стеклом, а также бронзовая колотушка в форме львиной головы, позеленевшая от старости.
— Я здесь временно, — пробормотала Роуз, избегая смотреть Дрю в глаза.
Ей вдруг стало удивительно, как это раньше она не замечала убогости своего жилища.
Дрю не ответил, лишь его ноздри презрительно дрогнули. Давно он не заходил в такие дома. Он старался избегать неприятных воспоминаний, которые упорно возникали в памяти.