— Не стоит беспокоиться, Роджер!
— Говорю тебе, мне хочется это сделать, Люси.
Он не отрываясь смотрел ей в глаза, пока она не выдержала и не опустила взгляд. Тогда он щелкнул пальцами, подзывая официанта, и попросил счет.
Высадив Люси на мокром тротуаре около студии и отъезжая на своей шикарной ярко-красной «альфа-ромео», Роджер посигналил на прощание, и Люси передернуло от резкого автомобильного гудка.
На противоположной стороне улицы светилось оранжевое табло, по которому бежали огромные черные буквы, призывающие заранее побеспокоиться об угощении для рождественского стола. Был конец ноября, праздничный сезон уже начался, а она об этом почти забыла. Коротко вздохнув, она направилась к дверям студии, из которых как раз выходили Джеки и Макс Локхарт. Лицо Джеки осветилось приветливой улыбкой, а Макс нарочно задержался, пропустив Джеки вперед, и, помолчав, медленно сказал:
— Тебя дожидаются в костюмерном цеху.
— Я только на две минуты опоздала…
— Нехорошо опаздывать, дорогая Люси, нехорошо, — мрачновато ухмыльнулся он. — Однако в будущем мы будем более старательны, не так ли?
Он неторопливо смерил ее взглядом с головы до ног, и на его губах продолжала играть мрачная улыбка. Довольный, что заставил ее смутиться, отыскав мишень для своего дурного настроения, он пошел прочь.
Люси даже не нашлась, что ответить, а как хотелось бросить ему что-то дерзкое и ошеломляющее. Она просто стояла и смотрела ему вслед. Потом она вошла в здание, прошла по длинному коридору и ступила во владения Ивонн. Из всех комнат доносились шум голосов, смех и пение, но от этого Люси почувствовала себя еще более одинокой. Если бы это было в ее силах, она бы немедленно развернулась и побежала обратно в свою маленькую ободранную квартирку, которую она всегда так кляла и ненавидела всеми фибрами души и в которой теперь ее дожидался Ричард, занятый приготовлением ужина. С каким удовольствием она бы заперлась в этой норе от всего мира!..
— Что-то не так? — спросила Джеки Макса, когда тот сел в автомобиль. — Я имею в виду Люси.
— Да, в общем, нет… — осторожно ответил он. — Просто я поинтересовался, как она себя чувствует после всего. Ведь и ты, и я знаем, как она была разочарована тем, что не получила роль Мэрилин Монро.
— Я думаю, она ее еще сыграет.
Макс помолчал секунду, а потом сказал:
— Пару лет назад я работал с Люси. Но оказалось, что у нее не все в порядке с нервами.
Когда Макс вспомнил о том отвращении, которое было написано на ее хорошеньком лице, то сразу помрачнел.
— Неужели? — удивилась Джеки. — Ты никогда об этом не рассказывал.
— Я не придавал этому особого значения, — быстро проговорил Макс. — Ведь это было два года назад, как я уже сказал. Может, и больше…
— Люди меняются, — спокойно сказала она. — Кроме того, профессия актера кого хочешь сделает нервным. А кстати, почему бы нам серьезно не поразмыслить о том, чтобы девушки играли в спектакле попеременно? Один вечер одна, второй — другая, и так далее…
— Не начинай все снова.
— Но ведь это чрезвычайно напряженная роль.
— И Роуз вполне с нею справится.
— Неделю за неделей — по восемь спектаклей?
— Мне казалось, что мы уже обо всем договорились и ты целиком и полностью со мной согласна.
— Стоит подумать об этом еще раз.
Джеки смотрела в окно и думала о том, почему это он все, что она не скажет, принимает в штыки? Ну хотя бы раз согласился или хотя бы из вежливости допустил, что и она может быть права… Что касается Роуз, то она не показалась Джеки такой уж выносливой и полной жизненных сил. Вчера она зашла в костюмерный цех и, увидев Роуз полураздетой, поразилась, какая та тоненькая и хрупкая.
— Ей, конечно, не мешает немного прибавить в весе. С прошлой недели она начала потихоньку поправляться. Я уже растолковал ей, как правильно питаться — витамины и тому подобное. Кстати, и спать ложиться пораньше… — Макс хмыкнул. — Разве ты забыла, где я ее нашел?
— Ее номера у «Мадам Йо-Йо» не идут ни в какое сравнение с главной ролью в нашем мюзикле. Ведь роль будет требовать ее присутствия на сцене практически на протяжении всего спектакля, — резонно заметила Джеки.
— Должен сказать, — возразил он, — что это со стороны канканы в кабаре всегда кажутся плевым делом. Знай себе прыгай. На самом деле это довольно тяжело.
— Я вовсе так не думаю, — спокойно сказала Джеки. — Просто я стараюсь предугадать проблемы, которые могут возникнуть в будущем. И по возможности их избежать. Надеюсь, тебе не надо напоминать, сколько денег вложено в это дело. Не говоря уже о нашей репутации — твоей и моей. Будет настоящей катастрофой, если Роуз сломается на этой роли и потеряет форму…
— Джеки, дорогая, — сухо сказал Макс, — если говорить начистоту, то должен признаться, я никогда не был в восторге от такой расстановки актеров, когда главную роль играют попеременно. Это здорово снижает уровень зрительского восприятия. Таков театр. Кроме того, в нашей постановке не задействованы звезды, которых мы могли бы менять на радость публике. У нас есть одна Роуз, и из нее, как я надеюсь, должна получиться звезда. Люди будут валить к нам только для того, чтобы увидеть и услышать именно ее. Чего не скажешь о той ситуации, когда главную роль будут делить две девушки, притом обе никому не известные.
— Мы вовсе и не делаем упор на то, что в нашем мюзикле будет блистать новая звезда, Макс. В том-то и дело, что должен прогреметь мюзикл как таковой, ведь это «Мэрилин»!
— Но Мэрилин — это и есть Роуз, — медленно и терпеливо возразил он. — А Роуз — это Мэрилин.
— Вот она и сломается на этой роли, если мы слишком нагрузим ее.
— Что-то я не пойму, разве мы ставим детский утренник?
Джеки закрыла глаза, едва сдерживая раздражение.
— Ладно, Макс. Ладно… — Она повернулась к нему. — Очень скоро начнутся репетиции, и в конце января, перед тем, как переезжать к «Адельфи», мы вернемся к этому разговору.
— Но мы просто обязаны дать Роуз шанс, — продолжал настаивать Макс.
— Поэтому-то я и предлагаю отложить этот разговор до конца января.
— Хорошо, хорошо… — согласно закивал Макс.
— А кроме того, Люси должна будет участвовать практически во всех мероприятиях, которые мы будем устраивать для нашего паблисити.
— Как запасной вариант.
— Можно сказать и так.
— Прекрасно, — отрешенно проговорил он таким тоном, словно вдруг потерял интерес к разговору.
Джеки стала смотреть в окно. Люди уныло брели по мокрым тротуарам.
— А с кем именно мы встречаемся на телевидении?
— С Майклом Кинси.
— Тоже мне деятель, — ухмыльнулся Макс. — Кажется, он готовит какие-то утренние программы?
— А еще программу «Отдыхай!».
— В самом деле? — протянул Макс. — Я этого не знал.
Он заметно оживился. «Отдыхай!» была программой, которую запустили в сентябре, но которая уже успела занять высокий рейтинг среди легких развлекательных передач. Это была программа, где не только болтали о всякой всячине, в ней было нечто действительно возбуждающее. Совершенно непредсказуемая, она брала своими неожиданными переходами от Паваротти до чиппендейловских штучек.
— Кажется, он готов дать информацию о нашей постановке, если только мы согласимся включить в сюжет песню из мюзикла.
— Речь идет о какой-то определенной песне?
— Да. Он случайно услышал ту вещичку — дуэт Монро и Кеннеди. Он без ума от нее.
— Мы можем на это согласиться?
— Черт возьми, почему бы и нет? В конце концов о связи Монро и Кеннеди уже столько говорили, что нас едва ли потянут за это к ответу. К тому же клану Кеннеди это вряд ли повредит. Ну а легенда о Монро получит вторую жизнь… Для тех, кто знал Монро лично, мы вряд ли скажем нечто такое, о чем они раньше не догадывались, ведь история Мэрилин уходит корнями в дела давно минувших дней и полна вопросов, на которые уже никто и никогда не сможет ответить.
— Ты имеешь в виду достоверность фактов, касающихся связи Монро с обоими братьями Кеннеди?