— А после этого? — Гейбриелу пришлось ждать, пока камердинер сделает несколько больших глотков.
— Он приказал переодеть его в новый зеленый сюртук с золотыми пуговицами и тесьмой. Про жилет ничего не сказал, поэтому я сам выбрал желтый с богатой вышивкой. — Уильям со вздохом откинулся на спинку стула. — Великолепное творение портняжного искусства, скажу я вам. Только вот должен признаться, если уж портной увлекся крупными узорами, вся вещь…
— Он не сказал, куда намерен отправиться?
Глаза камердинера расширились, и он моргнул несколько раз.
— Вроде в «Таттерсоллз».
Несложно будет расспросить грумов и выяснить, где на самом деле провел время Лентон.
— А вечером того же дня? Куда он поехал? — спросил Гейбриел в надежде предотвратить еще одно рассуждение о моде.
Но Уильяма, очевидно, не так-то легко было сбить с толку. Его губы растянулись в глупой улыбке.
— О, в тот вечер я пережил настоящий триумф. Узел, которому я дал имя «Робкий лебедь», был совершенен. Только представьте: складки галстука спускаются от подбородка подобно двум изящным крыльям… — Уильям поднял кружку, чтобы сделать еще глоток, но когда его взору предстало пустое дно, выжидательно уставился на Гейбриела.
Гейбриел подозвал официантку. Та лишь усмехнулась, усевшись на колени к парню, которого обслуживала, а потом обняла за шею и захихикала, когда тот ущипнул ее за ягодицу.
Уильям несколько раз стукнул кружкой по столу, а потом отодвинул стул.
— Мой выходной подходит к концу, так что пойду раздобуду себе выпить.
Гейбриел указал на стул.
— Сядьте. — Тон, каким он разговаривал с несговорчивыми преступниками, оттачивался годами службы в полиции.
Уильям сел, и на его лице застыло угрюмое выражение.
— Чего это вы на меня кричите? Я ведь вам помогаю, помните?
Вот уже в который раз Гейбриел пожалел, что не обладает способностями сестры, умевшей ладить с самыми разными людьми. Они со Сьюзен были близнецами и, следовательно, обладали многими сходными талантами. Только вот Гейбриел в отличие от своей сестры не умел завоевывать дружбу и доверие людей с помощью доверительных искренних улыбок.
Он рассчитывал на более простые методы.
— Где был Лентон во вторник вечером?
Уильям пожал плечами.
— В театре.
— Он сопровождал кого-то?
— Нет. Думаю, встречался с друзьями.
— С кем именно?
Камердинер нервно сглотнул.
— Он не сказал.
— В котором часу вернулся домой?
Уильям отодвинул от себя кружку.
— В начале четвертого.
— И как он был одет?
Камердинер недоуменно посмотрел на Гейбриела.
— Я же сказал. Мой узел…
— Его одежда была в порядке? Не было ли на ней признаков борьбы?
Уильям покачал головой.
— Нет, ничего подобного. — Он немного помолчал. — Хотя теперь, когда вы спросили, я припоминаю, что галстук был смят. Я бы выругал его за порчу такого чудесного узла, да только он меня все равно не услышал бы.
— Почему?
— Был слишком пьян.
Гейбриел поднялся со своего места.
— Если вспомните что-то еще, дайте мне знать.
Он бросил на стол шиллинг, и лицо Уильяма, схватившего монету, просияло.
— Почему вы так подробно расспрашиваете меня о его светлости?
Потому что, черт возьми, Гейбриел отдал бы все, чтобы снова увидеть улыбку Сьюзен. Чтобы она опять высмеивала его большие уши, прекрасно зная, что у самой такие же. Но вслух произнес:
— Моя работа — обеспечивать порядок в Лондоне.
Гейбриел расплатился за напитки и вышел на пропитанную влагой улицу. Из его рта вырывались облачка пара. Он остановил экипаж, забрался внутрь и почувствовал, что застарелый страх возвращается. Заскрежетав зубами от досады, Гейбриел уставился в окно и принялся считать карманников, шныряющих по проплывающим мимо улицам. Только это не помогло прогнать глодавшее его неприятное ощущение. Какую-то неуверенность, страх, что он упустил существенную деталь. Скорее всего убийца Сьюзен понес бы справедливое наказание, будь он умнее и бдительнее.
Неудача, постигшая его семь лет назад, стоила Молли Симм жизни.
Гейбриел потер глаза тыльными сторонами ладоней. Нет, он больше не допустит ничего подобного. Теперь у него в руках оказались нити, ведущие к убийце. Были подозреваемые. Он найдет убийцу и лично проследит за тем, чтобы тот окончил свои дни на виселице.
Когда экипаж остановился у дома Мадлен, Гейбриел устремил взгляд на трепещущий огонек в комнате, которая, должно быть, являлась ее спальней. Он убеждал себя в том, что предвкушение встречи с заказчицей вызвано лишь желанием поскорее поймать негодяя, лишившего жизни его сестру, и не более того. В конце концов Мадлен приведет его к убийце. Или, вернее, приведет убийцу к нему.