Безмерно удивились - ожидали не чужеземную жрицу, а простую ночную кошку Ротена.
Теперь никак нельзя позволить им уйти.
Грау не собиралась дожидаться ответа. Ей хотелось убить этих тварей.
Но сначала нужно увести их прочь.
Она побежала - тут рядом тупик, удобное безлюдное местечко для хорошей беседы. Жрецы послушно бросились следом за ней. Короткая молитва одного из них обдала пробирающим холодом, но проклятье развеялось, не причинив вреда - Бог Солнца, Ветра Войны защищал Грау.
Только здесь нет ни солнца, ни ветра, а вместо благородной войны - низменные засады из-за угла. От сил Грау, сил жрицы-защитницы Лугарии, в Ротенланде лишь тень, зато жрецы хранящего Вечность Господина в своей стихии.
Ох, и дура.
Нужно было притвориться, нанести удар исподтишка, но взыграла старая привычка. Так ничему и не научилась.
А вот и стена. На днях здесь была настоящая бойня, и запах смерти еще витал в затхлом воздухе. Грау развернулась.
Жрецы выглядели спокойными, словно из одной вежливости преследовали - успели отойти от удивления и понять на чьей стороне преимущество.
- Мы вовсе не желаем вашей смерти, госпожа, - выступил вперед самый высокий, отбрасывая капюшон. Грау смутно его помнила, видела рядом с Арвисом как-то - то ли Эйх, то ли Арн. Красивое холеное лицо, располагающий голос - неприятен ужасно.
- Верховный жрец просто хочет поговорить. Украденный алмаз мы уже вернули, и даже склоны простить вас за это баловство - в обмен на искреннее признание, разумеется.
Гойнер, ублюдок, зря она на него понадеялась! Не стоило доверять продажу сокровища этому трусу.
- И в чем признание?
- В ваших делах с Первым министром. Для чего вам нужна поддельная корона? Известно ли вам что-то о принце Ульрихе?
- Ах, ну зачем вам это, почтеннейшие служители? Хедвин мертв, подделка у вас - так какая к Бездне разница. Дела прошлые. Для меня, и тем более для Хедвина, крайне неудачные...
А подделка не у них - Грау поняла это по тени недоумения, промелькнувшей на лице жреца. Странно.
Может и не зря она поспешила открыться. Жрецы окутали себя защитой от божественной силы, сосредоточились, позабыв опасаться клинка.
Поговорить, в надежде узнать что-то еще или...
Или.
Грау напала. Вперед - быстрее ветра.
Наполненный светом меч прошел сквозь плоть, не причинив вреда, но надменная ухмылка Эйха - или Арна - потухла быстро - вместе с ножом в груди.
На ее бросились, распевая молитвы, попытались коснуться, сотворить то же, что с Хедвином, ускорить течение ее времени, но силы Грау черпала не из артефакта, а из сердца, пылающего даром ее Бога.
Дар - на защиту: солнечный свет из грез по родной Лугарии, хлестки ветра, капли свежей крови врага, дух смерти.
Ловкость ночной кошки - на атаку.
Но как злые молитвы жрецов Хранящего Вечность Господина стекали с Грау бесполезными словами, так и ее взмахи клинком оставались безвредными - мимо и мимо, словно не стоят они втроем будто в объятьях. Проклятая удача.
Просто нелепо!
Зарычав, Грау ударила коленом между ног одного из жрецов, и вместе с выдохом выпустила пламя в лицо другого. Миг без защиты обернулся замершим временем - быстро первый пришел в себя, и не шевельнуться, пока хватает Грау за шею, шипя проклятья и молитвы. А потом с криком отпускает, отталкивает, потрясая обожжёнными руками - и время возвращает свой привычный ход, прошла лишь секунда не больше.
Грау совершенно опустошена.
У обоих жрецов - пара ожогов и злость унижения, но нападать не спешат, опасаются. Грау обессилено упала на колени - знала, как мало нужно, чтобы враг поверил в победу, отвлекся. И ринулась за окровавленным ножом в груди мертвеца, избегая запоздалой волны проклятья.
Метнула, доверясь чувствам, почти не глядя - в глазах уже темнело - и попала.
Еще один мертвец.
И злость оставшегося в живых. Он сдавил Грау своей силой, разбивая вдребезги все защитные благословения. Хотел не просто убить - а сделать как можно больнее. И разум Грау заполонили воспоминания - каждая старая рана, душевная или телесная, воспылала с новой силой, словно ее кромсают и рубят, и сжигают заживо, и топят в леденящем ужасе отчаянья, душат потерями, обманутыми надеждами - все одновременно. И Грау пыталась закричать, но с губ сорвался лишь сдавленный стон. Она умирала.
И тут все пропало, отпустило.
Кто-то большой обнял ее. Вокруг лишь тьма и тишина, тело сотрясало дрожь - это от усталости, пройдет. Знакомый запах молока убаюкивал.
Грау так хотелось горько рассмеяться.
До чего докатилась бесстрашная и гордая жрица-защитница: благодарить за спасенье банду презренных воров и тайных убийц - быть одной из них.