Как она до сих пор жива, с таким-то везением?
Леди Глория намертво вцепилась в Криселью - ухватив под руку, потащила прогуливаться по галерее и все трещала без умолку.
Криселья вежливо улыбалась. От желания перерезать белобрысой стерве глотку улыбка выходила кривой.
- А это прапрабабушка нашего милого Ульриха!
Милым Ульрихом Глория звала своего любовника и жениха Крисельи.
- Посмотрите, как они похожи, такой же чувственный взгляд...
Как у кобылицы во время течки.
- ...такие же черные локоны и славный ротик.
Что может быть отвратительней, чем пухлые розовые губы у мужчины? Криселью передергивало от мысли, что когда-нибудь к ним придётся прикоснуться. О дальнейших обязательствах новобрачных и думать не хотелось.
- Как нам все-таки повезло с милым Ульрихом, правда, ваше высоче-е-есво?
Всегда Глория так выделяла, громко тянула предпоследний слог, издеваясь над ошибками Крисельи в ударениях. Ей казалось, что ротенландский знает безукоризненно, но за месяц во дворце Криселья поняла насколько ошибалась. И пусть уже неделю как ни в слове не запнулась, говорила, пусть и мало, но словно по-писанному - ночи тренировок даром не прошли - да от насмешек избавиться сложнее, чем от акцента.
- Ах, а это мой дедушка! Знаете, моя семья одна из древнейших. Этценды скромны и небогаты, но родословная наша - почти как королевская! Ваши предки, должно быть, еще погоняли скот кнутом, а мы уже стояли у Красного трона.
Посмотрела бы Криселья на эту скромницу во время прогулки по лугарийской степи - понятно, кто бы тогда стоял, а кто как скот, на четвереньках полз.
Криселья почти разучилась злиться. Слова - это только слова, пусть и пропитанные ядом, но сражение против доброго клинка не выиграют.
Только вот клинок обнажать нельзя. А говорить - нет уж, Криселья не собиралась играть в эти игры! Она выше этого.
Не будь рядом Глории, прогулка бы вышла приятной. Криселья любила разглядывать искусные портреты, тайно восхищалась мастерством художников. Они точно были благословлены Хранящим Вечность Господином, иначе как объяснить это чудо - словно в квадрате резной позолоченной рамы окно сквозь время, сквозь века; она смотрит на замершего человека, почти как живого. И скульптуры - тоже чудо. Криселья часами могла ходить вокруг, осторожно гладить холодный мрамор, невзирая на смешки придворных. В Лугарии не было ничего подобного. Кузнецы умели делать интересные безделушки, но лучшие их изделие меркли рядом с простейшими работами ювелиров Ротенланда. Когда-то Криселья носила ротенландские серьги, длинные, звенящие. В бою такие не наденешь, зацепят и вместе с ухом вырвут, но на помостках...
Криселья чуть затрясла головой.
Нет-нет-нет, проклятый Ротенланд! Она не будет об этом думать. И о словах Хедвина... Прекрасная актриса.
Бездна!
Стыд залил щеки румянцем, и Глория, приняв это за свою победу, довольно улыбнулась. Наверняка, собралась перейти к лицемерным утешениям, но Криселью спасли.
Ручной мальчишка Хедвина прибежал и путанно - все смущенно краснел, поглядывая на Глорию - сообщил, что Первый министр ожидает Ее высочество на прогулку.
Сухо распрощавшись с графиней Криселья поспешила на свежий воздух. Слишком торопливо - на нее поглядывали неодобрительно, но плевать. После разговора в саду Криселье уже несколько дней не удавалось встретиться с Хедвином наедине. А ведь он точно тогда что-то придумал, и, быть может, это что-то вытащит ее из дворцового болота.
Окрыленная надеждой, Криселья слишком поздно заметила женишка с братом. Белокурый Эльрик был на два года младше ее Ульриха, но выглядели они ровесниками - оба невысокие, еще по-девичьи хрупкие, особенно, если вспомнить гигантскую тушу их отца. Хедвин говорил, что мальчишки ненавидели друг друга, но с виду и не скажешь - часто ходят вместе, всегда друг другом приторно вежливы, одни и те же развлечения. Криселье Эльрик нравился больше, он серьезней и не смотрел на нее, как странную зверушку, да и было в нем больше... благородства. А Ульрих - просто мелкий крысеныш.
Увидев невесту, отчего-то отступил на шаг, и, глядя снизу вверх, быстро заговорил:
- О, Криселья, а я вас испугался, выскочили так вдруг... То есть не вас, конечно, а вашего неожиданного появления. Что-то случилось, вы словно от чудовища бегством спасаетесь, следует быть осторожней, а то споткнетесь, поранитесь еще больше... - Ульрих все болтал и болтал всякую бессмыслицу, медленно обходя Криселью. Смазливый, но совсем еще ребенок - большеглазый, с завитыми черными локонами, пухлощекий коротышка. Хоть бы вырос еще, а то с такой разницей в росте Криселья будет точно чувствовать себя мамочкой рядом с сыном, а не женой рядом с мужем. Но пока это вызывало злорадную радость. Криселья специально обувь на самых высоких каблуках выбирала, неудобно, но можно смотреть на всех свысока - хотя бы так.