— Тиопентал натрия меня удивил, — ответил Сиваков. — Это не тот препарат, что часто встречается при криминале. А уж при криминальных разборках, если вы предполагаете, что перед нами труп уголовника, вообще о нем слыхом не слыхивали.
— Что это за дрянь? — тихо спросил Гущин.
— Этот препарат применяют как средство наркоза при местном обезболивании. Но чаще его используют ветеринары для усыпления животных.
— Снотворное? — спросила Катя.
— Нет, средство, расслабляющее мышцы, действующее как наркоз. Ветеринары подбирают смертельную дозу для усыпляемых животных. В медицине при операциях им пользуются аккуратно, обычно вводят внутривенно с интервалами. А здесь у нас вкололи внутримышечно, и доза большая. Использовали как средство-вырубон.
— Вырубон?
— Вырубили, обездвижили, привели в беспомощное состояние мужика. И еще эти следы пыток на половых органах — так что выводы делайте сами.
— А достать как его… этот тиопентал, легко? — спросил Гущин.
— Нет, это строго регламентированный препарат, внесенный в специальный список. Но у ветеринаров он есть.
— Значит, убийца может иметь отношение к ветеринарии? — спросила Катя.
— И к медицине тоже, хотя… Чего сейчас только за деньги не купишь! — Сиваков хмыкнул. — Мы проведем гистологию, заключение экспертизы направлю позже, обычным порядком. Устанавливайте личность убитого. Без этого все наши усилия бесплодны. Что там с отпечатками на брелке?
Эксперты-криминалисты пока молчали. И это не предвещало ничего хорошего, скорее всего, отпечатки, даже если они и выявлены, непригодны для исследования.
— Пытки вписываются в картину криминальной разборки, Федор Матвеевич. Вполне, — заметила Катя, когда они сидели в машине и решали, куда ехать и что делать дальше. — Что-то не поделили братки. Либо он какому-то босу мафии дорогу перешел — вывезли в лес, пытали, потом убили. И сделали все, чтобы мы его из-за прошлой судимости не опознали. Тиопентал этот могли вколоть, чтобы не сопротивлялся.
— У них пушки, у братков, коленки просто могли прострелить. Чего с уколами возиться? Они уколов не любят, сразу палят, — хмыкнул Гущин.
Он немного отдышался на свежем, пропахшем бензином воздухе улицы. Катя тоже чуть воспрянула духом и стерла влажной бумажной салфеткой с верхней губы страхолюдные белые усы из ментола.
— Ладно, сейчас отвезу тебя домой, — решил Гущин. — И так ты мне помогла уже выше крыши. Спи дома, отдыхай.
— Рано еще спать. Белый день на дворе. — Катя глянула на субботнее солнышко и клочок чистого осеннего неба между крышами. — Позвоните сами экспертам насчет отпечатков.
Полковник Гущин достал мобильный. Набрал номер со скучным выражением лица — он не надеялся на удачу.
— А, Федор Матвеевич, мы только что закончили, — отозвался криминалист. — Фиговый материал вы нам подкинули.
— Непригоден для идентификации?
— Мы три часа уже колдуем. Всего один отпечаток удалось снять с брелка — большого пальца. И он — да… фактически почти к идентификации непригоден.
«Ну все, — подумала Катя, — и точно, дело — глухарь. Зря только мучились в этом морге, терпели эту вонь».
— Но мы все равно решили проверить, прогнали через компьютер, через банк данных ранее судимых.
— И что? — безнадежно спросил Гущин.
— Совпадение есть, но лишь по двенадцати точкам — на тех участках, где отпечаток, так сказать, в относительной норме для исследований. Сами понимаете, этого для полной идентификации недостаточно. Так что мы не можем сказать, что идентифицировали неизвестного.
— Сколько вариантов компьютер вам выдал по этим двенадцати точкам — десять, двадцать? — спросил Гущин.
— Одно совпадение.
— Одно?
— И там нет судимости. Вы наличие судимости ведь предполагали почти наверняка, — частил бойкий криминалист. — А там судимости никакой нет. Это дорожно-транспортное дело.
— ДТП?
— Да, ДТП с причинением тяжких телесных, однако дело было прекращено еще на стадии следствия ввиду отсутствия вины подозреваемого.
— Как фамилия?
— Виктор Кравцов, — ответил криминалист. — Больше никаких за ним судимостей в банке данных нет. И подчеркиваю, по этим двенадцати совпавшим точкам никто не может утверждать, что это его отпечаток, что это он и есть.
— А дело где прекращенное? — спросил Гущин.
— В архиве, наверное, там наш Ивановский отдел полиции указан.
— Бронницы? — спросил Гущин. — Он оттуда, что ли, этот Кравцов? Какой там его адрес в файле по делу о ДТП?
— Сейчас, гляну в компьютер, — криминалист притих. — В файле из банка данных вот что: поселок Коммунарка, дом номер…, квартира…