Серёга смахнул пальцем выкатившуюся от воспоминаний слезу, поднялся с табурета, достал из навесного шкафчика панфурик коньяку, опорожнил его в рюмочку, опрокинул в глотку. Ничего не почувствовал. Повторил акт самоуничтожения со вторым мерзавчиком. Результат тот же.
Взгляд снова упал на старенький «Полюс», переставший грохотать и замерший в своём углу, словно белый медведь-недоросток перед прыжком. Дёрнулась и задрожала дедова удочка… Нет, наверное, показалось – просто веко дрогнуло, пытаясь выпустить ещё одну слезинку.
Серёга подошёл к холодильнику, открыл дверцу и глянул в пустую морозильную камеру.
Изнутри дохнуло таким ядрёным морозцем, на который советская промышленность была неспособна в принципе. Дыхнуло Арктикой. Настоящей…
Наживка, полетевшая «куда-то туда», в полярную ночь, расцвеченную – Серёга мог побожиться – натуральным сиянием, вернулась через минуту облепленная снегом. Нет, не сезон. Муксуна захотел, дурашлёп! Серёга, презирая собственную недальновидность, хмыкнул. Да на Гыданской губе в это время года такой лёд, что ни одним буром не возьмёшь!.. Или буром всё-таки возьмёшь? А с ледорубом?
Решение проблемы пришло само собой…
Первый же агрегат, что бросился Серёге в глаза по приходе в магазин электроники и бытовой техники, оказался морозильной камерой. И не просто морозилкой, а знаковым «Полюсом». Правда, то был не наш родной «Полюс» златоустовского завода, а «Polus» импортный (или наш? Но зашифрованный латиницей по модному ныне порядку любви ко всему забугорному). Сколько-сколько тысяч? Однако, господа!
– Так это ж больше, чем на триста литров! – продавец, ряженный в униформу Деда Мороза, уловив заинтересованность в Серёгиных глазах, взялся за работу рьяно: – Три года гарантии, это раз. Производство – Австралия, два. В комплекте идёт набор контейнеров для заморозки, три. Можем кредит оформить, скидочку организовать…
– А доставка? – Сергей понял, что без «Polus»’a он из магазина сегодня точно не уйдёт.
– Бесплатная! До места установки. В любое время, – словно из воздуха соткавшаяся «снегурочка» похлопала агрегат ладошкой и подвела итог: – Классная машина. Как расплачиваться будете?
– Громко. С выражением, – ухмыльнулся Серёга. – Сейчас только в мебельный сбегаю. За табуреткой.
«…и розетку не меняй…»
– Да, а переходник с евровилки на розетку советского стандарта у вас есть?
Бур нашёлся в кладовке, ледоруб тоже. Старые дедовские унты оказались в размер. Тулуп, ватные штаны тоже. Только свитер под горло моль поела, да ушанка оказалась чуток маловата. Но для первого раза, решил Серёга, сойдёт и так.
В рыбацкий короб, обтянутый полуистёршимся камысом, аккуратно легли кубики сала, буханка белого хлеба, кольцо «краковской», термос с чаем, пол-литра, завёрнутая в полотенце, зелёное яблоко, сигареты, спички, пара зимних удочек, банка с мормышками и блёснами, моток лески, а также, на всякий пожарный, паспорт, заметно истончившаяся пачка банкнот и две пары шерстяных носков. Кто его знает, что там, в этой Арктике, может приключиться? И потом не дай бог в Архангельске электричество вырубят. Придёт тогда муксун карачунович. Или песец какой хитрый незаметно подберётся.
Трижды прочитав «Отче наш», Серёга перекрестился на образа в кухонном красном углу, натянул оленьи рукавицы, повесил на плечо короб, взял в руку связанные нейлоновым шнуром бур с ледорубом, распахнул дверцу трёхсотлитрового «Polus»’а и, закрыв глаза, резко шагнул внутрь…
Когда глаза попривыкли к нестерпимо яркому солнечному свету, он увидел в полукилометре от себя пришвартованный к причалу внушительных габаритов сухогруз.
Что за хрень, мать вашу? А где же полярная ночь?
Серёга, подперев буром дверь морозилки, чтоб та ненароком не захлопнулась, ну и для ориентиру – алая ручка коловорота резко выделялась на белоснежном фоне пейзажа, – в сердцах помянул ни в чём не повинного деда. Потом, поправив на плече ремень короба и жалея, что не сообразил купить солнцезащитных очков, двинул в сторону пристани, возле которой у штабелей ящиков копошилось десятка полтора-два работяг в ярко-оранжевых одеждах. Шагов через триста до слуха донёсся привычный уху крик:
– Капитан, твою за душу! Я те чё, нах, кран башенный, чтоб эту бандуру в одиночку тягать?!
– А чё, нах, не башенный?! – раздалось в ответ бодрое. – Не хипешуй, Семёнов, ща те напарника подберём! Эй, морские, а Сушенцов у нас где?!