В ночь с пятницы на субботу Туманову приснился ковёр.
Это обстоятельство показалось ему настолько удивительным – Туманов вообще в своей взрослой жизни снов не видел, – что он решил к голосу своего потустороннего alter ego прислушаться повнимательней и при благоприятном значении видения неукоснительно выполнить указания спущенного Всевышним знамения.
Сонник, подаренный Бахметьевыми на день рождения лет пять назад, обладал великолепным, тиснёным золотом переплётом и стоял в книжном шкафу на одном из самых почётных мест. Однако по ненадобности до сего момента ни разу не открывался.
Случился, правда, один конфликт, из-за которого чудесная книга могла навсегда покинуть скромные пределы малогабаритного тумановского жилища. Бывшая жена – Варвара Трофимовна, жестокосердная, но, к счастью, не великого ума томная красавица, поминаемая ныне оскорбительными эпитетами – при громком и скандальном уходе своем в поднебесные, типа «пентхаус», апартаменты местного медиамагната Бобрыкина, самые красивые «корешки» из шкафа повыдергала и связала их в тугой двадцатитомный узел. И если б сонник неизвестно по какой причине не был упрятан Тумановым в тот вечер в пыльные недра скрипучего дивана, ждала б его ныне та же постыдная участь – служить интерьерной единицей вероломной гарпии и её нынешнему укротителю, о чьих вечно влажных ладошках и гуттаперчевой совести в городе ходили не самые добрые легенды. Ох, так-то оно так, да вот только нынешний наш рассказ не об этой расчудесной парочке.
Итак, в ночь с пятницы на субботу Туманову привиделся сон, что само по себе было ему в диковинку. А тут ещё и сонник, оказавшийся под рукой, однозначно трактовал видение ковра, как совет ожидать в ближайшем времени значительной прибыли. Плюс сновидение, случившееся в указанное выше время, необходимо было однозначно почитать за вещее.
Туманов, не слишком обременённый тяжким интеллектуальным грузом ответственности, всю свою сознательную жизнь трудился на местном градообразующем предприятии оборонной направленности инженером по технике безопасности. Эту немудрящую, но любому производству крайне необходимую – хоть и бесперспективную – должность получил он по окончании политехнического вуза в дар от родного дяди, тогдашнего замдиректора завода, пребывающего ныне в добром здравии на заслуженном пенсионном отдыхе. Заработная плата нашего инженера – пусть нулями не заоблачная, но стабильно, два раза в месяц миловидной кассиршей Дашей выдаваемая – позволяла Туманову питаться сносно, даже вполне калорийно, одежды приобретать более или менее приличные, во всяком случае, не постыдные, в достойном виде содержать старенькие «Жигули» седьмой модели и ежегодно посещать по путёвке умеренно-комфортабельный заводской профилакторий «Бора-Бора» на озере Чёрном. На том самом, что теперь уже не слишком надежно прячется от назойливых глаз и снастей любителей меркантильного лова серебристого карася в солнечном хвойном лесу километрах в сорока от города.
В связи с изложенными обстоятельствами Туманов на скорейшее получение сверхприбыли, обещанной ковром из собственного сна, рассчитывать, конечно же, не мог, и он это прекрасно понимал. Но в душе очень надеялся – под капотом «семёрки» в последние недели что-то нехорошо постукивало, пора было ставить «ласточку» на капремонт. А это, как вы понимаете, нешуточные траты.
Сегодня же, в наступившую по местному времени около девяти часов назад субботу, Туманов не без удовольствия принял контрастный душ, сварил чудесный кофе, которым и позавтракал вкупе с тостами, объединёнными с изысканным (в глубинах холодильника) пошехонским сыром. После быстренько собрался, вышел на улицу и направился лёгкой походкой обнадёженного человека в сторону центрального городского рынка с целью оздоровительного променада и попутной закупки провианта на грядущую неделю.
Погода стояла по-майски умеренно-тёплая и переменно-облачная, трактующая своим вальяжным настроением скорое наступление лета. Соловьи, волнующие атмосферу мудрёными руладами с высших липовых ветвей, не раздражали; наоборот, радовали. Дети, то и дело снующие под ногами, психику отчего-то не деформировали. Даже стайка развалившихся на газоне бродячих собак почти не пугала. А вскоре на близком городском горизонте показался хорошо знакомый разливанный павильон «Реки полные», весело и гостеприимно распахнувший двустворчатые металлические двери навстречу каждому страждущему. А там! Там, в тихом и уютном чреве, привычно и ненавязчиво пахнущем обязательным ежечасным дезраствором и разогретыми в микроволновке вчерашними чебуреками, со стенами, оклеенными фотообоями о знаменитых историческими развалинами сенолуарных просторах, притаились за барной стойкой правильные ряды дубовых на вид бочек с хромированными крантиками, извергающими по требованию и за скромное пожертвование античному богу Бахусу разные вина: сухие белые, красные, разноцветные полусладкие, могучие номерные портвейны и любимый Тумановым субботний утренний нектар – восхитительную «мадеру» с постолимпийской и знаменитой ныне на весь мир Кубани.