Раны и ушибы на теле Влоры отзывались то острой, то ноющей болью, она была вся в синяках. По ней словно проскакал табун лошадей. Она полезла в карман за пороховым зарядом и, отщипнув маленькую крупинку, вдохнула её. Швы на ноге перестали пульсировать от боли.
− Это пустая трата времени, − раздался голос у неё за спиной.
− Я не согласен, − ответил второй голос. − Мы можем восстановить стену, не нарушая структурной целостности форта.
− С ума сошёл? У нас нет доступа к магии, которая делала форт таким неприступным. Говорю же, нужно тут всё сровнять с землёй, а потом пригласить лучших каменщиков, которых можно найти за деньги. Форт выйдет даже крепче прежнего. С современными технологиями мы и без магии сделаем стены почти непробиваемыми даже для прямого выстрела.
− Начитался этого идиота Йаддела? − отозвался второй голос. − Современные технологии великолепны, но они не могут сравниться с магией.
− Йаддел − провидец будущего!
− Йаддел − шарлатан.
Влора окинула взглядом стены форта Ньед, отметив три сквозных пролома и по меньшей мере пятнадцать сильных повреждений. Без сомнения, инженеры намётанным глазом увидели ещё больше. Она вздохнула, слушая их спор, и отвернулась к бухте, где около тридцати таких же баркасов бороздили воды, вылавливая трупы крюками и сетями, а солдаты стреляли в акул.
За бухтой, далеко за пределами досягаемости нескольких уцелевших пушек, за плавающими обломками флотилии стояли на якоре остатки дайнизского флота. Моряки сновали на палубах, ремонтируя повреждения. Влора насчитала только восемь крупных боевых кораблей и вдвое больше фрегатов поддержки.
После разгрома дайнизской армии от Ка-Седиаля не было никаких вестей. Никаких белых флагов и предложений о мире. Даже запроса обменять убитых и раненых. Дайнизский флот просто ждал, и Влора ловила себя на том, что молчание нервирует.
Она попыталась выбросить всё это из головы, по крайней мере, на какое-то время. Вчера вечером они выиграли очень тяжёлую битву, и она позволила себе улыбнуться. Меланхолия через несколько дней пройдёт, и она снова будет думать о текущих проблемах действующей армии − обеспечение продовольствием, жильём, жалованьем и о наборе людей, чтобы восстановить численность бригады.
Она хмуро посмотрела на причалы Лэндфолла и дым, который ещё поднимался над уничтоженными кораблями. Десятки судов сгорели полностью, пожар не коснулся лишь немногих. Нескольких судоходных компаний неминуемо обанкротятся. К счастью, Влору всё это не касается.
Рассеянно скользнув взглядом по форту и окрестностям, Влора вдруг заметила тело, выброшенное на берег недалеко от дамбы, соединяющей форт Ньед с сушей.
− Туда, − велела она гребцам.
− Но, мэм, − сказал инженер, − мы ещё не закончили осматривать форт.
− Продолжите, когда высадите меня. Вечером мне нужен полный отчёт от каждого.
Зная, что под обломками и телами рыщут акулы, она подождала, пока баркас достигнет отмели, и только тогда прыгнула в воду. Выбравшись на берег, она упала на колени рядом с телом.
Это был огромный мужчина с мокрой тёмной бородой и в пёстрой одежде. Плечи всё ещё окутывали лохмотья медвежьей шкуры. Лицо было смертельно бледным, грудь не шевелилась.
− Проклятье, Валленсиан, − пробормотала Влора. Повидав целое море мёртвых тел, она только сейчас по-настоящему ужаснулась. − Ты был единственным порядочным человеком во всем этом проклятом городе.
Она окликнула ближайший отряд из гарнизона, который сортировал трупы по униформе. К ней подошёл бритоголовый уродливый сержант. На спине он нёс пику с крюком.
− Чем могу быть полезен, мэм?
− Это из моих людей. Пусть его положат в морг с другими офицерами штуцерников.
Нахмурившись, сержант внимательно посмотрел на тело.
− Воля ваша, мэм, но мне кажется, что не стоит помещать его в морг.
− Почему?
Сержант достал из кармана зеркальце и, опустившись на колени, поднёс его к носу Валленсиана. Зеркальце слегка запотело.
− Потому что он не мёртв.
Влору захлестнула волна облегчения. Наконец-то хорошие новости.
− Он почти захлебнулся. Приведите врача. Живо!
Сержант поспешно удалился, а Влора склонилась над Валленсианом, пытаясь уловить хоть малейшее движение груди. Если сидеть очень тихо и присмотреться, то оно заметно.