– Добрый день, графиня, – вежливо поздоровалась она.
– Добрый день, мадам. – Резкий голос графини был громким и чистым. Она четко выговаривала каждый слог.
– Разрешите представить вам мою новую швею Элен Жано. – Мадам Дюпре грациозно повела рукой в сторону девушки.
Элен тотчас присела в реверансе, но сделала это неловко и сразу покраснела.
– Добрый день, графиня, – сказала она едва слышно, явно волнуясь.
Графиня окинула Элен холодным надменным взглядом темных глаз и с удивлением воскликнула:
– Но она ведь совсем юная!
– Да, – поспешила согласиться мадам Дюпре, – но у меня в жизни не было более талантливой швеи. Девочка далеко пойдет.
– Вы так считаете? – На сей раз графиня посмотрела на Элен с явным интересом. – Что ж, мадемуазель довольно привлекательна.
От смущения Элен снова залилась краской. По довольному выражению лица графини она поняла, что ее молчание было воспринято как скромность.
Мадам де Леже дернула за шнурок колокольчика, висевшего у дивана, и тотчас в комнате появилась молоденькая служанка.
– Лиз, отведи мадам Дюпре и ее помощницу в швейную комнату и обеспечь всем необходимым.
Швейная комната располагалась на втором этаже северо-восточного крыла. По всей вероятности, здесь когда-то была одна из роскошных спален: высокие, с лепниной потолки, обшитые деревянными панелями стены, большие сводчатые окна. По всей комнате, словно привидения, стояли задрапированные простынями манекены. Элен сразу же распахнула все окна. В комнату хлынул свежий воздух, а вместе с ним и шум дождя.
Мадам Дюпре тем временем срывала с обстановки белые чехлы. Вот глазам открылась швейная машина, огромный стол, вешалка в углу, трехстворчатая ширма для переодевания и высокое трехстворчатое зеркало в позолоченной раме. В резном шкафу лежали отрезы материи, нитки, иголки, ножницы, фурнитура и прочая мелочь, необходимая портнихе.
– Графиня настаивает на частых примерках, – тихо сказала мадам Дюпре. – Вот почему комната такая большая, не то что наши.
– Я объелась, – заявила Элен, отодвигая тарелку. Мадам Дюпре строго посмотрела на нее и погрозила пальцем.
– Даме не пристало говорить «я объелась», – сказала она. – В приличном обществе следует говорить: «Спасибо, вполне достаточно». Ты не должна пренебрегать такими вещами, от этого во многом будет зависеть твой успех.
Элен кивнула, приняв эту информацию к сведению. Они обедали за маленьким столом в комнате мадам Дюпре.
– Позже Терез принесет нам кофе и десерт, – сказала мадам Дюпре, закончив трапезу. – Она знает, что я люблю пить кофе в полдник.
Элен кивнула и отпила немного вина.
Мадам Дюпре тем временем подошла к маленькому окошку, нагнулась, раздвинула кисейные занавески и выглянула наружу.
– Дождь прекратился. Может, прогуляемся после обеда?
Девушка с готовностью вскочила из-за стола.
Они спустились вниз и вышли на улицу через кухонную дверь. Приближался вечер. Дождь омыл осеннюю траву, и лужайки выглядели свежими, зелеными. Над землей поднимался туман.
Пройдя немного вперед, они увидели ряд конюшен.
– У де Леже, наверное, много лошадей, – проницательно заметила Элен.
– Да уж, – с улыбкой отозвалась мадам Дюпре. – Де Леже хорошие наездники и очень этим гордятся. У них есть лошади для охоты на лисиц и даже скаковые лошади.
И тотчас, словно в подтверждение, сзади послышался цокот копыт.
Чья-то тень упала на Элен, и она посмотрела вверх. Всадник был, вне всякого сомнения, красавцем: решительный подбородок с ямочкой посередине, глубоко посаженные горящие глаза. Они были такого же цвета, что и у графини, но если те были холодными, то эти светились озорством. Под саржевой тканью костюма для верховой езды угадывалось сильное мускулистое тело, а посадка юноши была неоспоримо аристократичной. Это был, вне всякого сомнения, сын графини.
Юбер де Леже, дотронувшись ручкой хлыста до козырька фуражки, засвидетельствовал свое почтение.
– Мадам Дюпре, – сказал он.
– Вы до смерти нас напугали, – отозвалась женщина с напускной строгостью.
Он игнорировал ее замечание и кивком указал на Элен:
– А это кто?
Властный взгляд его темных глаз проник прямо в душу девушке, отчего она сразу оробела.
– Элен Жано, – ответила она едва слышно.
– Ты выглядишь поинтереснее, чем та, которую мадам Дюпре привозила с собой в прошлом году. – Он посмотрел на мадам и обезоруживающе улыбнулся. – Ведь правда?
– Все зависит от вкуса, – натянуто отозвалась мадам Дюпре.
Юбер де Леже, откинув голову, от всей души рассмеялся, а потом вмиг посерьезнел.
– Ты ездишь? – спросил он Элен.
Элен засмущалась.
– На лошади?
– На чем же еще? – усмехнулся он.
– Я… я никогда не пробовала.
– Нетрудно научиться. – Юбер картинно взялся за поводья.
– Не знаю, люблю ли я лошадей, – быстро ответила Элен.
– Полюбишь, – уверенно проговорил юноша. – Ты будешь прекрасно смотреться на лошади. У нас их полные конюшни, есть и нестроптивые. Пожалуй, я научу тебя ездить верхом. – Он немного помолчал и добавил: – Окажу тебе такую честь.
Элен почему-то разволновалась и, нервно сжав кулаки, отвела взгляд.
– Ладно, как-нибудь, – пробормотала она.
– Завтра? – сразу спросил он.
– Завтра я, по всей видимости, буду занята, – твердо ответила Элен и посмотрела на мадам Дюпре, ища у нее поддержки.
– Ваша мама будет недовольна, если мы не успеем вовремя сшить ее платья, – бросилась на помощь ученице мадам.
Юбер только усмехнулся и покачал головой:
– Я прекрасно знаю, что вы никогда не работаете после шести. – Он снова посмотрел на Элен. – Встретимся здесь завтра в половине седьмого.
И прежде чем Элен успела ответить, он стегнул коня и умчался вперед.
– Что же мне теперь делать? – чуть не плача, спросила Элен.
– Юбер не любит, когда ему отказывают, – ответила мадам Дюпре. – Он упрям, как все Бриссак-Орлеаны.
– Ладно, я поговорю с ним позже, – отозвалась девушка.
– Пустая трата времени. Он неуловим. Тебе, очевидно, придется смириться.
Глава 11
На следующий день в начале седьмого мадам Дюпре привела Элен на конюшню и помогла ей облачиться в костюм для верховой езды – один из тех, что держали специально для гостей.
– Немного велик в груди, – сказала она, – а так сидит великолепно и очень тебе идет. – Мадам приблизилась к Элен и расправила вуалетку на шляпе-цилиндре.
Элен подошла к наклонному зеркалу, висевшему в гардеробной. Потрясающе! Из-под длинной черной юбки выглядывали блестящие сапожки. Черный жакет и белая блузка были ей немного велики, но их элегантный покрой и черный галстук-бабочка делали наряд весьма эффектным.
Они прошли в отделанную сосновыми панелями седельную комнату, всю пропахшую кожей и деревом. Застекленные витрины были заполнены многочисленными скаковыми призами и медалями на ленточках, по стенам висели уздечки, седла, медные охотничьи рожки и фотографии лошадей, на которых де Леже скакали по просторам Шантийи и Лонгшана.