Сара чувствовала себя виноватой уже от одного просмотра фотографий яхты и осознания, что она с семьей окажется на ее борту. Она бы хотела, чтобы свекровь выбрала что-нибудь поскромнее, но знала, как для той были важны эти поездки и что Оливия хотела обеспечить детям и внукам лучшее. Это был жест, продиктованный добрыми побуждениями, но Сара всё равно его не одобряла, хотя предполагала, что мужу круиз понравится, что он будет рад порыбачить и походить под парусом с братом. Они становились детьми, когда оказывались вместе вне офиса. Для Сары Джон и выглядел, и вел себя как мальчишка.
Саре недавно исполнилось сорок. Замуж она вышла сразу после колледжа. Поначалу супруги собирались вступить в Корпус мира и отправиться в Южную Америку, но она забеременела во время медового месяца, и планы пришлось изменить. Они застряли в маленькой квартирке в Нью-Йорке, и Оливия убедила сына выучиться и получить степень магистра в области дизайна, раз уж ему предстоит содержать семью, и работать с ней в фирме. У него не хватило смелости отказать матери. Сара тоже в конце концов вернулась в университет и сначала получила степень магистра в области русской и европейской литературы, а потом защитила докторскую по американской литературе. В Принстонском университете она с удовольствием преподавала уже десять лет, так что считала верным шагом их переезд в Принстон и возвращение в университетскую среду. Джон всё еще мечтал стать свободным художником, но говорил, что не может так поступить с матерью. Так что его мечты оставались мечтами, возможно, навсегда, и рисовал он теперь только по выходным. Он несколько раз выставлял свои работы в местной галерее и на университетских выставках, где демонстрировались произведения преподавателей и их супругов. Его работы неизменно пользовались популярностью, что повышало самооценку Джона, но и сыпало соль на рану: успех укреплял его в желании когда-нибудь оставить работу и посвятить свое время живописи.
Легкость, с которой Сара забеременела Алексом, позволила супругам надеяться, что у них будет много детей. Сара хотела четверых или пятерых, а то счастливое обстоятельство, что у Джона были средства, означало, что они могли себе это позволить. Но внематочная беременность, которая случилась спустя два года после рождения Алекса, перечеркнула ее мечты. Сара больше не смогла забеременеть, даже с помощью экстракорпорального оплодотворения. Они пять раз пробовали этот метод, прежде чем признали поражение и сдались. Разочарование было большим, но всё же у супругов имелся сын Алекс – замечательный мальчик, радость их жизни. Они подумывали усыновить ребенка из Центральной или Южной Америки, но, закончив учебу, погрузились в работу и в конце концов решили, что одного, но прекрасного ребенка, каким был Алекс, им достаточно. Подобно своим кузинам, Софи и Кэрол, Алекс нашел взаимопонимание с бабушкой. Он с нетерпением ждал летних каникул и время от времени ездил в Нью-Йорк, чтобы с ней пообедать. Оливия обещала взять внука с собой в Китай по окончании школы – он всё время только об этом и говорил. И Сара знала, что Алекс будет в восторге, когда увидит яхту, которую Оливия зафрахтовала для их летнего путешествия.
Сара вздохнула и кликнула команду «Ответить». Яхта была, без сомнения, класса люкс, и Саре было неловко отправляться на ней в круиз со всем семейством, но она понимала, что муж и сын получат удовольствие от поездки. Она торопливо отправила Оливии ответ с благодарностью и подтверждением, что все они готовы участвовать в круизе, схватила книги, за которыми пришла, миновала спящего пса, который опять вильнул хвостом, и вышла из дома. Когда десятью минутами позже Сара входила в аудиторию, ее мысли были очень далеки от только что виденной яхты, на которой предстояло путешествовать в июле. Она думала о теме занятия, о студентах и университетской жизни, которую так любила. Как всегда, они не скажут знакомым о путешествии, особенно в этом году. Никто бы их не понял. Мир суперъяхт и средиземноморских круизов не был частью их обычной жизни.