Если бы он действительно захотел, то мог бы легко прижаться ртом к ее губам.
В безмолвии этого мгновения она заглянула ему в глаза. Джейк провел пальцами по ее шее. Охватив ладонью затылок, нежно, но настойчиво притянул ее к себе.
Тесс слегка покачнулась и ощутила мягкость хлопка его рубашки. Она была готова дать себя поцеловать Джейку Уокеру. Прямо сейчас.
Внезапно у нее в уме, ярко, с шипением вспыхнул некий проблеск здравого смысла. Тело Тесс стало жестким, негнущимся.
Джейк тихонько выругался сквозь зубы и выпустил ее из нежного захвата.
Пошатываясь, Тесс машинально сжимала и разжимала кулаки, а в ее сознании кружился бесшумный вихрь вины и растерянности. Она смотрела прямо в глубокие зеленые глаза, взгляд которых вдруг стал сердитым и ожесточенным.
— Очень неблагоразумно слишком близко подходить к дракону, Тесс. — Голос Джейка был хриплым, а тон — сухим. Он поднялся с колен, наклонив вперед голову, чтобы не удариться о низкий скошенный потолок, а Тесс отступила на почтительное расстояние. Ее туфля поскользнулась на куске ткани, вытащенной из ящика, и Джейк машинально протянул руки, чтобы подхватить ее, а затем быстро спрятал их за спину.
Восстановив равновесие, она подняла на него глаза.
— Я закончу съемку несколькими кадрами интерьера дома… так, чтобы у вас был полный комплект фотографий на тот случай, если придется что-нибудь разбирать или сносить. — Она прикусила губу, поняв, что ее слова и тон звучат искусственно. Даже идиот мог почувствовать за этими словами попытку затушевать неловкость положения, а Джейк идиотом не был.
— Здравая мысль, — согласился он, засовывая руки в задние карманы джинсов. — Я отнесу альбомы вниз. Может быть, вы захотите забрать их домой, чтобы просмотреть и выяснить, есть ли в них что-нибудь стоящее.
У нее возникло желание возразить, сказать, что это его семейные фотографии, но она подавила порыв. Он не желал разглядывать эти снимки. А ей не хотелось вновь ставить себя в положение осажденного города в опасной близости противника.
Было совершенно ясно, что она до сих пор сохранила глупые девчоночьи фантазии. Определенная часть ее «я» до сих пор подвластна влиянию загадочной чувственности Джейка и притом считает, что именно ей суждено стать той мышью, которая укротит льва.
Но Джейк — очень ненадежный лев, и ей не по силам его изменить. Нечего и думать о таких вещах. Она любит Грея и выходит за него замуж. К тому же она слишком стара, чтобы гоняться за полудетскими мечтами о голубом принце.
Чтобы успокоиться, Тесс глубоко вздохнула.
— Когда я закончу снимать, то заберу альбомы домой, — согласилась она. — И как только найду что-нибудь интересное, сразу же дам вам знать. Вероятно, на большинстве снимков запечатлены вы. Родителям всегда нравится иметь множество фотографий своих детишек.
Ее маленький монолог разорвал тишину, как удар камня разбивает стекло. Она была в шоке. Как можно так опростоволоситься! Забыть, что сам-то Джейк не из таких родителей. Она могла поспорить на свою годовую зарплату, что у этого отца нет фотографий ребенка.
И не нужно было гадать, понял ли Джейк ее мысли. Было ясно, что понял.
Его лицо застыло, как маска. Невозмутимое, ничего не выражающее. Он покачал головой.
— Вы говорили мне, что упрямы. Вижу, что вы были правы.
Тесс могла бы прекратить разговор. Но не захотела.
— Когда вы в последний раз видели Кэсси? — спросила она строгим тоном.
Джейк изучающе смотрел на стоящую перед ним стройную женщину. Ее глаза были полны настороженности и сожаления, но еще и усталости, как будто общение с ним оказалось непосильной задачей. Да ведь накануне он сам несколько раз повторял, что он тяжелый человек, и теперь должен понимать, как непросто ей приходится.
— Я не помню, когда в последний раз ее видел. — Это было правдой. Он не помнил точной даты. Где-то несколько месяцев тому назад. Он попытался предложить Кэсси помощь, но она отказалась. Заявила, что нуждается лишь в его дружбе. И прислала назад те деньги, которые он засунул ей в сумочку, когда она отвернулась.
В глазах Тесс отражалась внутренняя борьба. Ей хотелось бы думать, что он чувствует ответственность за своего ребенка. Он был ей небезразличен, и это очень плохо.
Ему тоже это не нравилось. Не могло нравиться, что он желает женщину, составляющую часть мира Грея Александера. Он не хотел привязываться к кому-либо в этом городе, особенно к Тесс.