Однако в действительности в нем никто не радовался жизни с тех времен, как у его матери кончилось детство. А раньше здесь бегали, играли и смеялись дети. Джейк помнил, что, когда в пятилетнем возрасте он заболел ветряной оспой, мать развлекала его рассказами о своем детстве. Это было перед тем, как у его отца возникли трения с законом. Он нетерпеливо отогнал воспоминания прочь. Старая история и давние дела.
— Мистер Уокер, — окликнула Тесс, обеспокоенная его долгим молчанием.
Джейк вздохнул и посмотрел ей в глаза, полные участия и озабоченности.
— Разве у вас есть выбор? — продолжала она.
Нет, будь оно все проклято, выбора у него нет. С тех пор как он покинул этот город, у него не случалось приступов ностальгии. Мир, в котором он теперь жил, состоял только из него самого; пришлось в полной мере осознать значение слова «одиночество». Он сумел окончить школу, затем ухитрился устроиться на хорошую работу, где составлял технические руководства и инструкции. Эта работа обеспечивала ему почти полное уединение, возможность вести кочевой образ жизни и избегать при этом опасных искушений или неприятностей. Такой образ жизни ему нравился, и чем охотнее он ему подчинялся, тем лучше мог укрыться в уютной нише, созданной собственными усилиями.
Джейк тяжело вздохнул и пристально глянул на Тесс.
— Ладно, леди, вы выиграли. Если так нужно, то я буду придерживаться ваших рекомендаций.
Соблазнительные губы раздвинулись в улыбке, от которой на щеках образовались прелестные ямочки.
— Вам не придется в этом раскаиваться, мистер Уокер, — сказала она, победно вскидывая подбородок. — Может быть, впоследствии вас даже порадует такой поворот событий.
Порадует? Джейку вдруг захотелось завыть, как воет волк, посаженный на цепь. Он уже раскаивался в своем вынужденном решении. Работа по рекомендациям этой леди, очаровательной и простодушной, но с табличкой «Вход воспрещен», будет скорее пыткой, чем удовольствием. Возможно, он и не обладает всеми теми пороками, которые ему приписывают, но святым его назвать тоже нельзя.
Короче, он мужчина и его рабочие части в полном порядке.
— Я уверен, что вашего энтузиазма хватит на нас обоих, — обратился он к Тесс, снова прислоняясь к стене дома.
Она застенчиво пожала плечами.
— Ну, может быть… Зато я уверена, что ваша мать порадовалась бы за этот дом. Она была очень обаятельной, благородной женщиной.
Полнейшая искренность ее слов, улыбки, голоса постепенно стала осознаваться Джейком. Сказанное ею не было для него неожиданностью. Он знал доброту и отзывчивость своей матери. Эти качества делали ее беззащитной, временами ранимой. А здесь стояла еще одна беззащитная женщина, открывающая свою душу, как цветок раскрывается под лучами солнца, легкая добыча для непорядочных людей.
Он опустил глаза и критически взглянул на ее кольцо.
— А ваш жених знает, что вы собираетесь работать со мной?
Какое-то время она в замешательстве молчала, затем, покачав головой, спросила:
— Грейсон? Почему вы спрашиваете?
Грейсон. Не очень распространенное имя. Впрочем, он знал давным-давно одного человека…
— Грейсон Александер, если не ошибаюсь, был примерным мальчиком. Я не уверен, что он одобрит нашу договоренность, — высказался Джейк.
Он надеялся, что этот парень поступка своей невесты не одобрит. Какой мужчина в здравом уме захочет, чтобы его невеста проводила время с таким скандально известным типом, как он? Какой мужчина не приложил бы всех усилий, чтобы оградить ее от Джейка и отговорить от неблагоразумной затеи? Может быть, если Грейсон вмешается, то спустит в унитаз весь этот сценарий. Или, в конце концов, они заменят ее другим «экспертом», каким-нибудь сварливым старичком. С таким можно будет иметь дело. Но не с Тесс Бьюкенен. Видеть ее улыбку, слышать печальные нотки в ее голосе, когда она вспоминает о его матери, глядеть на ее грудь, вздымающуюся под жакетом, — черт побери, это немыслимо.
Ой-ой-ой, он ее рассердил. Она снова нацепила на физиономию строгое учительское выражение.
— Грейсон — взрослый человек, — медленно сказала она. — Я — тоже. Мы не распоряжаемся личной жизнью друг друга. Когда мы поженимся и он выставит свою кандидатуру на пост мэра, я, разумеется, буду рядом с ним. Но до тех пор мы договорились жить каждый своей жизнью. А теперь, раз уж вы позволили себе вмешаться в мою личную жизнь…