- Эльфстан-то? А черт его знает, - пожал плечами владелец имени. - Бабка моя, наверное, еще могла знать. Она ж и повелела меня так наречь. Я еще совсем малой был, когда она к богу отошла. Только и помню из ее рассказов, что так звали какого-то моего славного предка, что был гридем при короле Эд... - в этом месте он запнулся, нахмурился, вспоминая правильное произношение непривычного имени, - Эдуарда, кажется. Да и какая разница-то? - развел руками. - Главное, красивое имя!
- А как по мне, так дурацкое, - фыркнул Завид.
- И это говорит человек с именем Завид? - хитро прищурившись, покосился на него Ольстин.
- Эй, мужики, - неожиданно вмешался в разговор наконец-то оторвавшийся от девчонки Елисей. - Я все! - довольно осклабился он, поддергивая на себе штаны. - Кто-то еще будет?
- А смысл? - лениво протянул Щука. - Там уже места живого не осталось.
- Так можно, наверное, уже и отвязать, - нашелся Елисей. - Я бы и ротик ее попробовать был не прочь. Кусаться-то она уже точно не будет. Не до того ей, бедняжке, сейчас.
И, не дожидаясь решения товарищей, наклонился, полоснув привычно материализовавшимся в руке ножом по стягивающим запястья половчанки путам.
- Хэй! - предостерегающе окликнул его Ольстин. - Погодь, дурак...
Но было уже поздно. До того напоминавшая скорее изорванную в клочья тряпочку, нежели живого человека, пленница внезапно с молниеносной скоростью прянула вверх, сомкнув зубы на руке стоящего над нею мужчины. Елисей вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли и выпустил нож из пальцев. Миг - и тот уже зажат в маленькой ладошке. Еще миг - и клинок вспарывает внутреннюю сторону бедра дружинника от колена и едва не до самого паха. Темная густая струя крови из вскрытой артерии ударила прямо в лицо девушки. Одномоментно побелевший Елисей негромко ойкнул и медленно осел наземь.
- Баррран! - буквально прорычал боярин, вскакивая на ноги и выхватывая из-за пояса чекан. Напротив него уже взвился, вырывая из ножен саблю, Завид.
Залитая с ног до головы еще дымящейся человеческой кровью девчонка с судорожно зажатым в кулачке засапожным ножом на мгновение застыла, сверля немигающим яростным взглядом двух до зубов вооруженных мужчин напротив нее, и юрким зверьком метнулась под телегу.
- Стой, сука! - зло выдохнул Ольстин и уже собрался было ринуться за ней, но в этот момент его внимание привлёк странный шум справа.
Краешком глаза он еще успел отметить Завида, с проклятиями метнувшегося вслед за беглянкой, но сам уже торопливо обернулся к Щуке. Но лишь для того, чтобы встретить удивленный взгляд товарища. Тот моргнул раз, другой, по правой стороне его лица быстро-быстро заструились набирающие силу алые дорожки, а за спиною начавшего медленно оседать на землю дружинника выросла сгорбленная фигура половчинина с зажатым в руке булыжником.
- Па-а-адла, - так же чуть сгорбившись, протянул Ольстин, поудобнее перехватывая чекан. Обманным движением слегка качнулся вправо и тут же, присев и тем самым еще больше уйдя вниз, скользнул влево. Взмах. Бросок. И навстречу ему уже летит камень, отправленный рукою степняка.
Не промахнулись оба. Но если булыжник раненого, практически истекшего за минувший час кровью, половца лишь слегка, по касательной, задел висок Ольстина. То чекан сотского вошел точно промеж глаз его противника. Тот умер мгновенно, прежде, чем успел хоть что-либо осознать.
- Проклятье! - взвыл боярин, прижимая ладонь к рваной ране на виске. - Завид! - он обернулся, ища глазами товарища. - Ты где?
И едва не потерял дар речи, так как именно в этот самый момент из-за кибитки показалась половчанка верхом на его, Ольстиновом Жарко. Сбоку на нее выскочил Завид, пытаясь одной рукой перехватить под уздцы жеребца, а другой, с зажатой в нею же саблей, поймать половчанку за ногу и стащить ее с седла. Клинок случайно чиркнул коня по крупу, и тот, и без того приведенный в изрядное волнение незнакомым седоком и вообще всем происходящим, с пронзительным ржанием встал на дыбы.
- Нет! - только и успел вскрикнуть Ольстин, когда одно из копыт его жеребца опустилось точно на голову Завида.
Едва сама не вылетевшая из седла половчанка судорожно вцепилась даже не в поводья, а попросту в гриву коня и, пришпорив его голыми пятками, с гортанным выкриком послала его в галоп. Не глядя, прямо вперед, во мрак степной ночи.
- Стой! Стой, я сказал! - бросил ей вслед сотский и в два прыжка оказался подле ближайшей к нему оседланной лошади, не особо уже разбираясь в том, чья она вообще. Рывком вскочил в седло и... в этот миг земля и небо внезапно стремительно поменялись местами. Словно продолжая начатое движение, Ольстин перелетел через седло и ухнул вниз уже с другой стороны от испуганно отпрянувшего прочь от него коня. - Какого хрена?!