Да, действительно, газетенки никогда особым тактом не отличались, а уж дело Венди для них просто лакомый кусочек. Во-первых, девушка была очень красива, во — вторых, убийство произошло в Гринвич-Виллидж, ну, а в-третьих, явно на сексуальной почве. К тому же Ричарда Вэндерпола сцапали, когда тот метался по улице в залитой кровью одежде. Какой же мало-мальски уважающий себя газетчик пройдет мимо такой истории?
— Теперь вы понимаете, почему для меня дело не является закрытым, Скаддер? — задал вопрос Хэннифорд, выведя меня из задумчивости.
— Теперь понимаю. — Я заставил себя посмотреть прямо в темные глаза сидящего напротив. — Для вас убийство дочери — слегка приоткрывшаяся дверь в темную комнату, и теперь вы хотите выяснить, что там, за ней.
— Вот именно.
Конечно, я его понял, хотя с большим удовольствием предпочел бы не понимать. Я вовсе не стремился заняться расследованием этого дела. В работе я не нуждался, браться за нее старался как можно реже. Мне не нужно много денег — за жилье с меня берут недорого, на собственные нужды трачу в разумных пределах — я неприхотлив. Да и Хэннифорд мне, в принципе, нравился, а ведь гораздо сподручнее брать деньги с тех клиентов, к которым не очень лежит душа.
— Лейтенант Келер в отличие от вас меня не понял. Нисколько не сомневаюсь, он направил меня к вам только для того, чтобы избавиться от моих докучливых приставаний. — Дело обстояло не совсем так, но я не стал уточнять. — Мне надо выяснить все до конца. Кем была моя дочь? В кого превратилась? И кому понадобилось ее убивать?
А зачем вообще кому-то кого-то убивать? В Нью-Йорке каждый день происходит четыре-пять убийств. А прошлым летом, например, выдалась одна жаркая неделька, когда эта цифра возросла до пятидесяти трех. Люди убивают своих друзей, своих родственников и любимых. Один тип на Лонг-Айленде убил свою двухлетнюю дочурку, когда демонстрировал на ней старшим детям приемы каратэ. Почему такое случается, кто может дать ответ?
Каин сказал, что он не сторож брату своему. Неужели нужно быть только сторожем или — в противном случае — убийцей? Третьего не дано?
— Так вы согласны работать на меня, Скаддер? — Он выдавил из себя слабую улыбку. — Назовем это по-другому. Согласны ли вы оказать мне услугу? А это и будет великой услугой с вашей стороны.
— Но нужно ли это на самом деле?
— Что вы имеете в виду?
— Да я об этой самой приоткрывшейся двери. За ней ведь может оказаться что-то такое, что вам совсем не понравится.
— Я догадываюсь.
— Поэтому и хотите узнать все до конца?
— Да, поэтому.
Я допил кофе, отставил в сторону чашку и глубоко вздохнул.
— Хорошо, я согласен.
Откинувшись на спинку стула, он вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. В первый раз с тех пор, как вошел в пивную. Некоторые тянутся к сигарете в момент крайнего напряжения, другие закуривают, когда напряжение отступает. Хэннифорду сейчас явно полегчало; он выглядел так, будто гора свалилась с плеч.
Передо мной дымилась очередная чашка кофе, а на столе лежал блокнот, в котором я успел исписать несколько страничек. Хэннифорд все еще цедил единственный стакан виски.
Он поведал мне множество всякой всячины о своей дочери, чем вряд ли придется воспользоваться, однако я исправно делал пометки в блокноте, ибо любая безделица может каким-то образом послужить на благо дела — никогда не угадаешь, какая именно. Я уже давно привык выслушивать человека до конца.
Таким образом я выяснил, что Венди была единственным ребенком в семье, в школе училась хорошо, одноклассникам нравилась, но на свидания ее приглашали редко. Мало-помалу складывался образ этой девушки, пока, правда, не очень определенный, и мне предстояло выяснить, что его связывало с исполосованной ножом убийцы шлюхой, найденной в своей квартире в Виллидже.
Картина стала немного расплывчатой, когда рассказ подошел к моменту ее отъезда в Индиану для поступления в колледж. С этого времени, похоже, родители и начали терять ее. Профилирующей дисциплиной она выбрала английский язык, а второстепенной — систему управления. За несколько месяцев до окончания колледжа Венди неожиданно для всех собрала вещички и отбыла в неизвестном направлении.
— Нам, конечно, тут же сообщили. Для меня это был самый настоящий удар: она в жизни ничего подобного не совершала. Я не знал, что делать. Потом мы получили почтовую открытку. Она писала, что находится в Нью-Йорке, нашла работу и должна решить кое-какие свои проблемы. Через несколько месяцев пришла еще одна открытка, на сей раз из Майами. Я так и не понял, решила ли она провести там отпуск или переехала насовсем.