Стоявший за спиной Николая призрак мерзко хихикал, слушая комментарии в свой адрес. А затем лениво махнул рукой, и один из стоявших на столе горшков с цветами упал на пол, разлетевшись на черепки. От этого звука Николай вздрогнул, едва не выронив из руки чашку. Взглянул на груду черепков.
— Экий невоспитанный, — покачал головой Василий. — Нельзя так про покойную родню.
Он размахнулся и ударил ладонью по затылку сидевшего перед ним Николая. Призрачная рука легко прошла сквозь голову, но мужчина вздрогнул и замер, видимо ощутив призрачный холод.
— А будешь много худого болтать я газ на ночь включу, чтобы спалось крепче, — продолжил призрак, словно позабыв, что сын его не слышит.
И так как он не попросил меня передать слова своему потомку, я посчитал, что делать тут мне больше нечего.
— Я поговорю с Сергеем и позвоню вам, — пообещал я и направился к выходу. Николай рассеянно кивнул и остался за столом, призрак же поравнялся со мной:
— Идемте я провожу вас, мастер некромант, — язвительно произнес он.
Я покосился на призрака, но промолчал.
Дверь передо мной распахнулась, выпуская меня из квартиры. И я вышел в холл.
— Ну, до встречи, некромант, — попрощался со мной призрак и закрыл дверь. Я же поставил тотемы, зажег фонарь Харона. Но призраков в доме почти не было. Вспыхнул яркий силуэт Василия, который не пошел на зов фонаря. Вместо этого шутливо погрозил мне пальцем и произнес одними губами: «Не балавайся.» Да еще один силуэт, который потянулся на огонек нити. Вышел из квартиры, встал передо мной.
— Звал, некромант?
Я поморщился, потому что призраком был подросток лет пятнадцати. При жизни он явно был беспризорником, который сбежал из приюта. Коротко стриженный, в закатанной на затылок черной шапке, из подката которой как перо торчала сигарета, и рваной робе, на которой было не разобрать герба приюта. Зато на лацканах я увидел густые засохшие пятна цвета смолы. Видимо паренька и сгубило пагубное пристрастие к ядовитым парам клея.
— Привет, — обратился я к мальчугану. — Ты в этой квартире обитаешь?
Я кивнул на дверь квартиры Козырева, и тот кивнул:
— Да.
— Не знаешь, зачем хозяину квартиры кот понадобился?
— А вот батя привязался к Барсику при жизни, — продолжил паренек.
— Какой батя? — поначалу не понял я. И только когда заметил выглядывающего из стены Василия понял о ком речь.
— Батя добрый, хоть и с виду суровый, — заулыбался мальчишка. — Уму-разуму меня учит. Раньше здесь много всяких плохих духов было. Место дурное, вот и гибли люди и в Смуту и после. Местные обитатели были злые, издевались надо мной. А батя их убрал. И меня подкармливает. Говорит жри, малец, а то не вырастешь. Шутки у него такие.
— Хороший он, — произнёс Василий, враз встав серьезным. — Хоть и дурной был при жизни. Но кто из нас без греха? А посмертие лечит от пагубы всякой. Усыновил вот. Воспитываю как родного.
— Да не Василию, — произнес я, обращаясь к пареньку. — Живому. Николаю.
— Аааа, — понимающе протянул малец и покосился на Василия. Но тот невозмутимо кивнул: говори мол.
— Тут к нему дама какая-то приходила, когда бати не было, — зачем-то понизив голос, прошептал паренек. — Сказала, если Николай кота ей отдаст, она ему денег даст. Много. Он так пере ней лебезил, что аж тошно стало. Да только кота у него не было. Но он пообещал, что добудет. Дамочка та наказала, чтобы кот был цел и здоров. И если он ему навредит, то денег не получит. Николай не долго думал и пошел на ближайшую помойку и притащил оттудава кота. Котяра ему все руки исцарапал. Он позвонил той женщине, чтобы приблудного зверя подсунуть. Да только женщина та сразу обман раскусила. И сказала больше так с ней не шутить. И взгляд у нее при этом такой злой стал, что Николай быстро на попятную пошел.
— Кота того не пришиб? — сурово уточнил Василий.
— Не, та женщина его с собой унесла. Бесплатно забрала.
— Вот оно что, — протянул я и взглянул на Василия, хотя особой надежды на то, что дед даст хоть какую-то подсказку не было. Старик упорно делал вид, что не замечает меня. Но я заметил, что лицо Василия сильно изменилось после того, как паренек упомянул эту таинственную незнакомку. Мне даже показалось, что призраку стало страшно.
— Ну, спасибо, малец, — попрощался я, развернулся и направился к лифту.