— Но вы решили иначе.
Женщина зло усмехнулась:
— Все так. Я заявила, что не стану исполнять волю отца.
— Вы поступили смело.
Женщина вздохнула и покачала головой:
— По-другому просто бы не смогла. Отец хотел проучить меня так, как раньше ставили на место всех строптивых девушек. Кулаки у него были пудовые. И ими он бить меня не стал. Вместо этого снял ремень и принялся охаживать меня им.
— Это ужасно, — выдохнул я.
— Много лет прошло, а я все помню, как сдерживала крики, чтобы не разбудить младшего брата. А потом мир содрогнулся. Моя истинная суть вырвалась наружу. И отец увидел мои глаза. Понял, что я не просто человек. Впервые в жизни он по-настоящему испугался. Я выдернула из его ладони ремень и порвала его, словно тот был из ветоши. Он умолял меня уйти. Большего я и не желала. Я ушла, в чем была, даже не озаботившись сбором вещей. Мне хотелось взять с собой только своего кота. Того, кто спас меня в далекую ночь, когда всем было плевать на умирающую девчонку.
— И вы его забрали?
— Младший брат держал кота на руках и не хотел его отдавать. Он плакал и просил не забирать…
— Барсика, — догадался я, и Дарья кивнула:
— Барсик жил невероятно долго для простого кота. И домашние стали подозревать, что с ним что-то не так. Они считали Барсика счастливым.
— А на самом деле?
— Я поделилась с ним своей жизненной силой, когда умирала человеком. И он стал не просто котом. Хотя справедливости ради стоит признать, что простых котов не бывает.
— Значит, вы сестра Козыревых? — догадался я.
— Верно, — кивнула Дарья.
— Полагаю, что вы прибыли сюда не для того, чтобы оспорить наследство?
Кусач повела плечами, словно пытаясь сбросить тяжесть. Затем вздохнула и заговорила:
— Мне не нужны деньги отца. Даже когда эти самые деньги были, то я не взяла бы у Василия ни одной копейки. А теперь, насколько мне известно, у наследников Козырева не осталось ничего ценного. Старший профукал мануфактуру. Средний не смог справиться с управлением мастерской. Что до младшего, то он оставил службу, чтобы дохаживать батюшку. И наверняка его финансовые дела пришли в крайний упадок.
— Вы хорошо осведомлены о положении вашей семьи.
— Они мне не семья, — отрезала Дарья Николаевна. — Никто из Козыревых не интересовался моей судьбой с тех самых пор, как я покинула отчий дом. Им не нужна была сестра, а значит…
— Вы уверены, что ни один из братьев не будет рад узнать о вас? — уточнил я с деланной беспечностью.
— Полагаю, что вы говорите о Сергее. Он единственный из отпрысков Василия, кто хоть отдаленно походит на человека.
— Как вы сами заметили, он оставил службу ради того, чтобы помогать отцу… — начал было я, но гостья отмахнулась:
— Вероятно, надеялся, что станет наследником его денег и имущества. Я слишком взрослая для того, чтобы верить в сказки. И понимаю, что яблочко от яблоньки падает недалеко.
— Вы ведь тоже плод этой самой яблоньки, — напомнил я. — Однако не считаете себя подлой. Так почему полагаете, что ваш брат такой?
Дарья Николаевна нервно дернула браслет на запястье. Каменные бусинки зазвенели, ударяясь друг о друга. Мне показалось, что этот звук отозвался в оконных стеклах.
— Я всегда была белой вороной, — произнесла шаманка после долгой паузы. — В нашей семье женщины должны были слушаться мужчин.
— Ваша матушка была такой? — я вспомнил рассказ о пианино и подумал, что вряд ли забитой женщине бы позволили играть на инструменте.
— Она была доброй. И любила отца, несмотря на его скверный нрав. Он в ней души не чаял. И когда матушка умерла, он потерял единственного человека, который умел его укрощать.
— Мне искренне жаль, что Василий поступил с вами так сурово. Не стану его оправдывать, но думаю, что он был консервативным. Потому и считал, что вам будет лучше, если вы исполните его волю.
— Да плевал он на мою судьбу, — хмыкнула женщина. — Он заботился лишь о своей репутации. Ему было неважно, что я стану жить в семье, где женщин за людей не считают.
— Он сильно изменился за прошедшие годы, — осторожно возразил я. — Вы ведь можете поверить в то, что Василий мог пересмотреть свои взгляды за прошедшие годы?
— Горбатого могила исправит, — раздраженно фыркнула женщина.