— Я бы ни за что не опоздал, — ответил я. И уточнил у Арины Родионовны: — Все хорошо? Скажите, вас не донимали в мое отсутствие?
Ермаков казался намного увереннее, чем был в нашу первую встречу, и заметил с довольной ухмылкой:
— Куда нам тягаться с некромантом! У мастера Чехова наверняка найдется призрак, который завяжет нам шнурки.
— Тут вы правы, — подтвердил я. — Духи любят всякие шутки такого рода.
— Почему? — не понял Ермаков.
Я развел руками:
— Они говорят, что в посмертии не так много поводов для веселья…
— Спасибо, что показали настоящего призрака! — парень буквально сиял. — Брат наверняка мне не поверит. Но будет кусать локти, когда узнает, с кем я провел этот вечер.
— Будет знать, как бросать родича в таком жутком месте, — поддержал его Пожарский.
Мне подумалось, что княжичу понравилась компания, в которой он так прекрасно освоился. И даже Зимин никого из них не пугал. Удивительно, но от него я ожидал совершенно другого поведения — видимо, став наследником Морозова, Стас решил строить новую жизнь грамотно.
— Полночь близится! — прозвучало в отдалении, и все присутствующие подобрались. — Дамы и господа, просим вас пройти к центру сада, чтобы поблагодарить хозяев вечера и выслушать несколько важных объявлений!
— И ведь не сбежишь… — нервно отозвался Шуйский.
— Держитесь рядом, — успокоил его Стас. — Как только запахнет жареным, я начну вести себя как обычно, чтобы всех отвлечь. А наш некромант попросит призраков завязать кому-нибудь шнурки…
Вся компания засмеялась, думая, что кустодий шутит. Но настроение у каждого стало чуточку светлее. Арина Родионовна положила ладонь мне на сгиб локтя, и мне показалось, что ее сила проникла сквозь ткань, разогревая мою кожу.
— Простите, что оставил вас… — шепнул я девушке.
Но Нечаева покачала головой и лукаво произнесла:
— Не прощу. Вы просто обязаны будете проводить меня домой за такой ужасный проступок.
— Непременно, — пообещал я.
Мы дождались, когда большая часть народа уйдет в нужном направлении, и неспешно зашагали следом. На дорожках виднелись оброненные ленты, лепестки цветов, программки, которые кто-то уже посчитал ненужными. Официанты уносили посуду, дождавшись, когда беседки опустеют.
Из теней деревьев выходили жандармы, которых до того не было видно. Все они коротко кланялись Шуйскому и Зимину, очевидно, понимая, с кем имеют дело. Я отчего-то не очень удивился, увидев того мужчину, который подходил к нам с Нечаевой, когда заметил моего призрака, портящего фотографии.
— Не ожидал, что здесь будет так много охраны, — оглядываясь, беспечно заявил Ермаков.
— Было бы странно, будь их мало, — философски ответила Арина Родионовна. — Представляете, сколько тут важных персон? Часть из гостей имеют особое значение для Империи. Конечно, здесь будет охрана!
— Мне кажется, что я видел самого Александра Васильевича Морозова, — поделился своими наблюдениями Пожарский.
— Бросьте, зачем начальнику кустодиев посещать это мероприятие? — усомнился беловолосый аристократ, имени которого я не запомнил.
— Лучше нам об этом не знать, — покосившись на меня, хмыкнул Зимин. — Но может он решил забрать кого-то с вечера на своей машине, чтобы отвезти домой — только и всего…
— Вы о себе, Станислав Александрович? — невинно осведомился я.
— А что я? — удивился Зимин. — Мне уже много лет, я добираюсь домой сам. Да и что может со мной случиться? Если только я своим видом доведу кого-нибудь до сердечного приступа…
Я едва скрыл улыбку и произнес:
— Я слышал, вы все же решили снять рубашку перед приличными аристократками.
— Мне показалось, что они замерзли, — пояснил мужчина. — И я решил поделиться с ними одеждой. Кто знал, что они такие нежные и сразу примутся возмущаться? И это вместо того, чтобы поблагодарить меня за доброту! Вот честное слово — не пойму я этих благородных… Зачем все усложнять?
— Вы тоже благородный, — напомнил приятелю Шуйский.
И Зимин разочарованно простонал:
— Вот зачем вы все портите, князь?! Мне ведь теперь придется вести себя прилично.
— Будьте собой, — предложила Нечаева. — Если вы кому-то вы не понравитесь, это будут проблемы человека, который не смог рассмотреть вашу ценную душу.
Зимин взглянул на мою спутницу с теплом, а затем негромко сказал, обращаясь ко мне:
— Вам очень повезло, Павел Филиппович — вам можно было самому выбрать, с кем сюда прийти. Такая свобода дорого стоит. Цените ее!