Бабушка кивнула:
— А пока Павел подготовит бумаги у себя в кабинете, мы можем провести ритуал прямо в этой комнате. Как вам такое предложение?
Парень буквально засиял от удовольствия:
— Спасибо, Софья Яковлевна… Эта честь!
Я ретировался на первый этаж и быстро заполнил документ об официальном приеме Лаврентия в семейные лекари. Все же бабушка была права: никто не станет пытаться выведать у лекаря секреты семьи, если будут знать, что он под защитой Чехова. А без этой малости парня вполне могли бы подвести под статью, а там и до пыток недалеко, если за дело возьмется друг Свиридова…
Когда я поднялся на второй этаж, то нашел Лаврентия Лавовича с сияющими от радости глазами. Он подмахнул документы, даже не ознакомившись с их содержанием, и пошел в комнату для гостей, чтобы переодеться во что-то подобающее.
— Как тебе удалось так быстро найти с ним общий язык? — удивился я, когда лекарь покинул комнату.
— Я кое-что знаю о его семье, — ответила Чехова. — Мальчишка рос без матери. Так получилось, что в их семье главной женщиной какое-то время была домоправительница. Она содержала в порядке хозяйство и воспитывала Лаврентия в строгости. Но при этом была с ним рядом, когда его родичи пропадали в экспедициях и проводили исследования.
— И ты, конечно же, узнала об этом до того, как я пригласил его в дом, чтобы лечить Фому? — предположил я.
Софья Яковлевна развела руками:
— Я посодействовала, чтобы Лаврентий Лавович оказался в нужном месте, потому что понимала, что под твоей крышей живет особенный помощник. К тому же, я была уверена, что он не сможет устоять перед Виноградовой с ее харизмой. А после знакомства с призраком станет твоим преданным лекарем… Так и сложилось.
— В моей жизни есть хоть что-то, что не контролирует наша семья? — уточнил я.
— Этот дом, твоя соседка, помощник, секретарь, дела, которые тебе попадались, и победы — это все твое, Павел, — успокоила меня бабушка. — И не стоит сетовать на то, что о тебе заботятся близкие, которым ты небезразличен. Однажды у тебя тоже появится возможность помогать дорогим тебе людям. И ты…
Я подошел к ней и мягко обнял за плечи.
— Что происходит? — осторожно спросила она.
— Спасибо… — глухо сказал я. — Наверно, мне стоило говорить тебе это чаще, но мне порой кажется, что ты и так знаешь, как я тебя ценю.
— Знаю. Но все же приятно слышать об этом, — ответила она, похлопав меня по спине. — Ты так вырос, мой мальчик… Я и не заметила, когда ты перестал быть ребенком.
— Но все же решила проверить, не остался ли я ночевать у Арины Родионовны… — тихо шепнул я.
— Я была уверена, что ты дома, — возразила бабушка. А потом фыркнула: — Ну, да! Я беспокоилась! Мне подумалось, что если ты и сделал такую глупость, то надо будет помочь тебе выйти из ее квартиры под прикрытием.
— Ты переживала за мою честь? — хмыкнул я.
— Не твою, — поправила меня Чехова. — Ее репутация очень важна, ты должен это понимать! Если ты ее испортишь, Арине будут припоминать это всю оставшуюся жизнь. Пусть не в лицо, но за глаза о ней будут говорить скверные вещи. Намекать, что она стала твоей парой только потому, что вовремя пустила в свою постель. Мы не должны этого допустить. Я проходила через этот ад и сумела заткнуть каждый рот, когда обрела полную силу и власть над своей тьмой… Не хочу, чтобы девочка прошла через подобные испытания. И ты вместе с ней.
— Спасибо, — вновь сказал я.
— К слову, я помогла снять украшение, которое ты оставил у нее на шее.
Я пожал плечами:
— Совсем забыл об этом. Ты забрала кулон?
— Нет. Раз его предложил твой отец, то ему и нужно вернуть украшение. Это прекрасный повод для отца Арины встретиться с Филиппом. Нельзя лишать мужчин такой возможности.
— Иногда мне кажется, что у высшего света все очень запутано, — пробормотал я. — Можно поступать намного проще.
Бабушка покачала головой:
— Нельзя. Ты слишком молод, чтобы судить о таких вещах. Но важно понимать, что союзы в семьях с большими деньгами и влиянием не могут создаваться спонтанно. Подобное тянется к подобному.
— Но ты и дед… — начал было я.
Но Чехова меня перебила:
— Я имела приданное, которое заслуживает любой крови и любых денег! Дар, который стоит очень дорого. К тому же, несмотря на потерю памяти, я не была деревенщиной без воспитания и манер. Я точно знала, как держать вилку и как низко надо склоняться перед императором. Нужно понимать, что обладая одним лишь талантом, я не смогла бы очаровать твоего деда. Он не был простаком.