— Искупитель!.. — вздохнула девушка.
— Этот кулон бабушка подарила моей матери, — пояснил я. И добавил едва слышно: — Отец решил дать вам его на вечер, чтобы подтвердить намерения семьи.
— Разве это будет удобно? — смутилась Нечаева и прикрыла рот пальцами.
И вдруг я понял, что она не осознает, что все это всерьез. Конечно, в этом была моя вина. Мне стоило с самого начала заявить о своих намерениях.
— Арина Родионовна, окажите мне честь, — твердо сказал я. — Позвольте мне надеть на вас это украшение и сопроводить в Яблоневый Сад.
— Вы уверены? — тихо спросила она.
— Совершенно точно! Я буду горд, если вы сегодня будете носить цвета моей семьи.
Девушка кивнула и медленно повернулась ко мне спиной. Напротив стояло высокое зеркало, и я без труда мог видеть, как вспыхнули глаза моей спутницы. Как она затаила дыхание, когда украшение коснулось ее груди, и толстая витая цепочка тяжестью легла на ключицы. Я без труда справился с замком, и подушечки пальцев слегка коснулись изящной шеи. От этого движения мы оба вздрогнули, и затем наши взгляды встретились в отражении.
Я не мог не признать, что мы хорошо смотримся вместе. Нечаева слегка коснулась камня, и кулон под ее пальцами на мгновенье ожил и бросил блик.
— А если я его потеряю? — спросила Арина с опаской.
— Только кто-то из Чеховых сможет снять украшение с вас, — сообщил я, припоминая правила ношения семейных реликвий нашей семьи. — Вам очень идет…
— Спасибо, — девушка не торопилась оборачиваться, словно тоже наслаждалась нашим отражением в зеркале. Но потом будто опомнилась и вздохнула: — Нам надо ехать! Нехорошо будет, если мы опоздаем…
— Вы правы, — я нехотя шагнул назад.
Нечаева обернулась, подхватила со спинки кресла невесомый палантин, набросила на обнаженные плечи и взяла небольшую сумочку из атласа.
— Вы тоже прекрасно выглядите, — сообщила мне она.
— Рядом с вами я просто обязан… — я пожал плечами.
Мы вместе вышли из квартиры, и девушка ненадолго отвернулась, чтобы закрыть дверь на ключ. А я оглянулся, ощутив странный холодок, словно к нам подкрадывался кто-то неживой. Но ощущение тотчас пропало.
— Как ваши соседи? — уточнил я у Арины и выразительно поднял бровь. — Не беспокоят?
— Вы про того приятного старичка? — Нечаева улыбнулась и вошла в лифт. — Он пару раз со мной здоровался, и вы оказались правы: господин Карпович весьма приятный человек. Мне не стоило его бояться.
Я был уверен: этот хитрый призрак прослушивает разговоры в парадной, где бы он в этот момент ни находился. И сейчас он удостоверился, что я о нем упоминал. Все же не хотелось, чтобы он совал свой любопытный призрачный нос в жилище Нечаевой…
В холле перед нами почтительно распахнули двери.
— Хорошего вечера, — с поклоном пожелал консьерж.
— Спасибо, — отозвался я и вложил в его руку купюру — из тех, что заблаговременно сунул в карман пиджака для таких вот случаев.
Мужчина просиял и проводил нас широкой улыбкой.
Фома ждал нас у машины и открыл дверь, как только мы подошли.
— Добрый вечер, Арина Родионовна, — пробасил Питерский.
— Добрый. До чего же ты сегодня хорош! — заметила девушка. И обернулась ко мне, чтобы заговорщически сообщить: — Надо следить, как бы его не утащили! Не то кабинет адвоката останется без помощника…
Парень смущенно хмыкнул и пригладил волосы.
— Скажете тоже, госпожа… Это вы у нас сегодня — как звезда с неба!
Я и не знал, что Фома способен на такие комплименты, и потому даже слегка удивился. Арина между тем устроилась на диванчике, расправив многослойный подол. Я ее не торопил, лишь уточнил негромко:
— Помощь требуется?
— Со своей одеждой я как-нибудь смогу управиться! — весело заявила девушка. И пояснила: — В подворотах ткани вдета нить с артефактом воздуха, так что измяться платье не сможет никак. И когда я выберусь из машины, то оно расправится само.
— До чего дошел прогресс… — пробормотал я, устраиваясь рядом с Ариной.
Фома быстро обошел автомобиль и сел на свое место. Он осторожно вырулил на дорожку, а потом медленно покатил к выезду. Мне показалось, что несколько людей, прогуливающихся по тропинкам комплекса, остановились, беззастенчиво нас рассматривая.
— До чего же любопытные! — фыркнула Нечаева. — Зато теперь все захотят водить со мной дружбу.
— Вы думаете? — с сомнением уточнил я. — Все же компания некроманта — не самая лучшая.
— Это было до того, как вы стали народным, — возразила девушка. — Сейчас же о вас распевают куплеты уличные музыканты…