— Знаю, — коротко отозвался я. — Но нападать он точно не станет.
Фома принюхался, ловя потоки воздуха носом, и слегка поморщился:
— Волчонок. Совсем еще молодой…
— Это проблема?
— Главное, чтобы куры были на ночь закрыты, — усмехнулся парень.
Меж тем Коля подошел к нам и, оказавшись всего в нескольких метрах, вдруг сбился с шага. Моим глазам предстала удивительная картина: волосы на его голове приподнялись, а на затылке появились два больших уха.
— Ой! — мальчишка принялся смущенно приглаживать их, пытаясь спрятать.
— У меня тоже так часто бывает, — заулыбался Питерский. — Только у меня они короче, и потому в волосах не так видно.
Коля с опаской покосился на него, а мне приветственно кивнул:
— Здравы будьте, Павел Филиппович. Дядя Стас предупредил, что вы приедете. Но не говорил, что… Он не сказал…
Я с любопытством заметил, как у молодого перевертыша удлинились ногти и внезапно стали темнее.
— Ну ты чего?! — вдруг совершенно по-свойски воскликнул Фома. — Неужто не чуешь, что я не со злом тут? Я с мастером приехал и недоброго тебе не желаю. И на твою вотчину не претендую.
— Да, я понимаю… — мальчишка попытался сунуть руки в карманы штанов, но когти зацепились за ткань, и молодой шаман принялся их высвобождать. Однако тщетно.
— Так никуда не годиться, — вздохнул Фома и внезапно оказался рядом с мальчишкой.
Тот замер, выпучив глаза и часто дыша открытым ртом. А Питерский деловито высвободил его пальцы и заправил вывернутые карманы.
— Я тебе расскажу, как держать ухи при себе, — пообещал помощник и потрепал волчонка по макушке.
— И как же? — пискнул тот настороженно.
— Мне довелось жить в деревне, полной волков и медведей. Они частенько оказывали друг другу когти и зубы. Староста их разгонял на раз. Брал воду ковшом и давай им в морды плескать.
— Здесь не везде есть вода, — жалобно сообщил паренек.
— А ты представь, что тебе ее в лицо вылили. Прям студеную, из глубокого колодца, куда солнышко никогда не заглядывало. Такую, от которой зубы сводит, и сердце замирает.
Медленно волчьи уши исчезли в волосах парня. Он неверяще посмотрел на свои совершенно человеческие пальцы.
— Надо же! Помогло! — Фома бесхитростно улыбнулся и щелкнул по носу нового знакомца.
— А не должно было? — неуверенно уточнил Коля.
— Должно. Но чтобы с первого раза — это ты силен, однако! Мне долго приходилось кепку носить.
— Я тоже ношу, — признался Двушкин и робко улыбнулся.
— Меня Фомой кличут, — помощник протянул руку молодому шаману.
— Николай, — ответил тот. Но тут же поправился: — Коля…
— Давай мы с тобой договоримся жить в мире, Коля. Таким, как мы, надо держаться вместе. — проникновенно предложил Питерский.
Я смотрел на этих двоих и вдруг испытал что-то сродни гордости. Фома и впрямь станет хорошим консультантом нового отдела. А потом, может быть, и заведовать этим самым отделом будет…
— Согласен, — улыбнулся мальчишка и вдруг чихнул. И на его макушке опять появились лишние уши.
Коля вынул из-за голенища сапога кепку и водрузил себе на голову.
— Можно и так, — пожал плечами Питерский.
Тут дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел коренастый человек, не узнать которого было сложно.
— А вот и дядя Стас! — довольно сообщил мальчишка. — Он только час, как домой вернулся.
— И где же был до того? — поинтересовался я.
— Ясное дело — на сеновале спал, а столовался в пристройке с конюхами. Авдотья сказала, что в дом его боле не пустит.
— Но все ж пустила, — заметил я.
— Это из-за вас, — хихикнул паренек. — Сказала, что если он будет немытый и вонять мышами, то про нас будут дурно думать.
— А как же мастер Морозов? Он ведь тут был утром, — удивился я.
— Он хитрый и на глаза сестрице не показывался. Я его сразу заприметил. Так Александр Васильевич попросил не выдавать его и сразу пошел на мужской разговор с дядей Стасом.
— Дела… — протянул Фома, пряча усмешку.
Но она исчезла, когда мы подошли к крыльцу.
Стас спустился со ступеней, облаченный в свежую рубаху. Его волосы были влажными после душа, щеки и подбородок тщательно выбриты.
— Спасибо, Павел Филиппович, что явились так скоро, — преувеличенно бодро заговорил Зимин. — Как ваши дела?
— Рассмотрение дела перенесли на неделю. А еще моя соседка пришла в себя.
Стало понятно, что кустодий был в курсе произошедшего «воскрешения» в моем доме. Хотя я этому не удивлялся. Понятно, что старший Морозов уже ввел в курс дела своего преемника. А тот воровато огляделся и прижал палец к губам, давая понять, что мне стоит быть осторожнее со словами.