— Придержите язык, мастер Чехов! Вы рискуете наговорить лишнего.
— Ничего лишнего. Только факты, — резонно заметил я. — Разве это не вы надоумили свою старшую дочь навязаться мне в спутницы? Не вы нашли старый закон, который обязывал меня взять на себя заботу о спасенной девушке? Будете уверять, что это она придумала данный план?
— Я не хозяин Елене. Она достаточно взрослая и давно покинула отчий дом. Девочка строит карьеру, которую я лично не считаю достойной для молодой особы. Я искренне полагаю, что раз моя старшая дочь решила поселиться отдельно и определять, что ей делать в жизни, то на мне нет ответственности за ее судьбу.
— Полагаю, что ответственность должна нести семья Гагариных, — хитро сощурился я. — Насколько я знаю, вы одобрили помолвку Елены Анатольевны с сыном главы этого славного рода. А значит, они оказались ущемлены в своих притязаниях после того, как вашей старшей дочери пришлось исполнять закон. Закон, который никто из моей семьи не требовал исполнить, смею заметить.
— К чему этот разговор, Павел Филиппович? — внезапно резко спросил Анатолий Викторович.
Он с трудом заставил себя оставаться в кресле. Видимо, понимал, что если выйдет за огороженные зеркальной стеной пределы, то привлечет ненужное внимание соседей.
— Вы сами заговорили о родословной, — напомнил я.
— И говорил я о девке, которую, как мне известно, вы выбрали себе в подруги.
— То есть, вы хотели меня задеть, — довольно усмехнулся я. — Вы не просто говорили о некой Регине, а намеренно пытались унизить девушку, которая, по вашему мнению, мне дорога.
Судья скривился, став донельзя некрасивым.
— Дорога… — насмешливо протянул он. — Как я понял, именно она сейчас в вашем доме занимает гостевую комнату. Поговаривают, что этой девке совсем худо и к ней приставлен лекарь. Видимо, ваша мертвячья натура подействовала на бедняжку не самым благоприятным образом. Была бы она благородной, то вы бы ответили за вред, причиненный ей. Но кто станет спрашивать с княжича за вред, нанесенной обычной дворняжке?
— Вашей дочери мой названный дядя не причинил вреда, но он дал ей работу, — спокойно сообщил я.
На мгновенье судья замер, и я заметил, как он сжал челюсти.
— Знаете, думаю, ей это пойдет на пользу. Ваша дочь попала к нам в семью без нашего желания, но своих мы не бросаем. И не позволяем посторонним вмешиваться в наши семейные дела. Это я вам тонко намекаю, чтобы вы не разносили слухи, которые распустил ваш приятель из особого отдела. Ведь это его люди обыскивали мой дом и заглядывали во все комнаты, куда им было дозволено заходить. И он решил поделиться с вами своими наблюдениями о моем доме… Что ж, пожалуй, стоит выяснить, насколько профессионально его поведение.
— Вы сейчас пытаетесь ему угрожать?
Я не удержался и улыбнулся:
— Искупитель с вами! Угрожать? В моей семье не принято заниматься подобными забавами. Мы предупреждаем. Одного раза обычно хватает. Для вас я могу сделать исключение…
Я щелкнул пальцами, и рядом появился один из моих тотемов, которого никто больше не видел. Он с любопытством осмотрелся и решил исследовать место под столом. Я протянул от него нить в пространство и заметил более десяти призраков, который тотчас направились в нашу сторону. Все они оказались достаточно голодными и жадно выхватывали друг у друга источник энергии. Когда один из них оказался достаточно близко — буквально вплотную ко мне — я проявил парня в разорванной рубашке.
— Искупитель… — выдохнул Свиридов и осенил себя священным знаком.
— Чего ты хочешь? — холодно поинтересовался я у мертвого.
— Есть… — прохрипел тот и принялся озираться, поняв, что мой собеседник его видит. — Мне холодно, некромант… И я постоянно хочу есть!
— Остальные тоже? — буднично осведомился я.
— Все… — подтвердил призрак и вдруг в упор уставился на судью.
— Знаешь его? — уточнил я с усмешкой.
— Он часто здесь бывает… Пытался приударить за певичкой, а та его по морде цветами ударила. А на днях он…
— Хватит, — придушенно выдавил из себя Свиридов.
— …встретился с легавым. Тот ему про некроманта говорил, — монотонно продолжил призрак. — Про тебя, похоже… Говорил, что ничем не может прижать некроманта.
— Это наверняка обо мне, — не стал спорить я и проявил остальных призраков, которые обступили нас с судьей плотным кольцом.
Князь вжался в стул и стал белее мела. Тогда я щелкнул пальцами, отправляя призраков в межмирье, и продолжил: