Женщина перевела взгляд на меня и нахмурившись продолжила:
— Павел, уж ты мог бы не позволять входить в мою комнату всяким…
Она замолкла, оборвав речь на полуслове. Вдруг побледнела, схватилась за князя и жалобно спросила:
— Что происходит?
— Все хорошо, — уверенно заявил я и поднял руки. — Только не нервничайте, Любовь Федоровна.
— Вы все мертвые? — шепотом спросила женщина и неожиданно ущипнула отца.
— Зачем вы это сделали?! — зашипел тот, одернув руку.
— Чтобы понять, живой ли вы. Ну не просить же ущипнуть меня, — резонно пояснила женщина. — Это больно, и у меня всегда остаются синяки…
Она вновь замолчала, закусила губу и беспомощно всхлипнула.
— Что все это значит? — уточнила она, осматривая нас.
— Вы живы, — мягко произнесла бабушка, выходя вперед. — Так сложилось, что на вас было кольцо…
— Которое мне выдал родич Морозова, — продолжила Виноградова, заметив наконец Александра Васильевича. — Вам придется мне рассказать…
Она осознала, что стоит, прижавшись к старшему Чехову, а потом опустила взгляд вниз и застонала, оценив ночную сорочку в цветочек с рюшами.
— Какой кошмар! Кто додумался надеть на меня это…
— Простите, Любовь Федоровна, — пролепетала Нечаева.
— Для воскрешения необходимо что-то жутко красивое, — смущенно продолжила женщина.
Чехов щелкнул пальцами, и вокруг Виноградовой образовался огненный кокон, который почти сразу принял форму длинного закрытого платья.
— А вы опасный человек, Филипп Петрович, — пробормотала женщина и осторожно поправила пламенный рукав, который, очевидно, ее не обжигал.
— Простите, — смущенно ответил князь и, наконец, догадался убрать защитный купол, которым он надежно закрыл нас.
Арина Родионовна тотчас оказалась у шкафа и вынула из него что-то напоминающее халат. Иришка распахнула окно, впустив в комнату свежий воздух.
— Мальчики, оставьте нас, пожалуйста! — требовательно произнесла Софья Яковлевна. — Нам надо помочь любезной Любовь Федоровне привести себя в порядок. Я уверена, мы сможем обойтись без вашей помощи.
Я покосился на Филиппа Петровича, который смотрел куда угодно, но только не на проснувшуюся женщину.
Мы покинули комнату без повторной просьбы.
— А вы отчаянный человек, мастер Чехов! — заметил Морозов, как только мы оказались в гостиной. И тут же с интересом уточнил: — У нее тяжелая рука?
— Как свинец, — признался Чехов, криво усмехнувшись. — Кто бы мог поверить, что она долгие годы проспала в том ящике почти мертвая. И ведь ударила даже без замаха, а у меня перед глазами звезды вспыхнули. А потом так ухватила…
Князь распахнул рубашку, и стало заметно, что кожа у него на груди покраснела, словно к ней приложили что-то горячее. На щеке также разливался синяк.
— Лекарь влил в нее много сил, — напомнил я. — Жаль, что он уехал в храм — сейчас нам бы не помешала помощь Лаврентия Лавовича.
— Брось! — отмахнулся отец. — Огонь для меня не страшен, хотя обжечь меня у твоей соседки все же получилось… Удивительно. Я слышал, конечно, что она при жизни была сильной, но чтобы настолько…
— В момент смерти она получила ранг легенды, — поделился я.
— Значит, при желании она вполне могла бы спалить вас до костей, — хмыкнул Морозов.
— Думаете? — уточнил отец
— Вам очень сильно повезло, — ответил глава кустодиев. — Вы поцеловали ее спящую, в постели, без разрешения! И остались живы.
— Я хотел проверить температуру, и… — начал было отец.
Но Морозов его перебил:
— В истории Империи задокументирован один случай воскрешения. И это был Высший. Кто знает, как мог бы повести себя человек, который много лет пробыл в… посмертии? К тому же я точно знаю, что при жизни госпожа Виноградова никому не позволяла подобных вольностей. Несмотря на ее репутацию распущенной женщины, она была очень разборчива.
Отец что-то пробормотал и спросил уже у меня:
— У тебя найдется что-нибудь горячительное?
Я удивленно поднял бровь:
— Второй раз за день? Так и спиться недолго.
Он закатил глаза, но все же согласно кивнул:
— Тогда может чай? В этом ты мне не откажешь?
— Я заварю, — подал голос Питерский, который до этого момента тихонько стоял у лестницы. Выглядел парень встревоженным.
— Все хорошо? — спросил я, когда помощник проходил мимо.
— Попросите свою бабушку остаться, — предложил Фома. — И Арину Родионовну. Потому как нашей женщине может понадобиться помощь. А входить в комнату, когда она уже не мертвая — как-то неприлично.