— Желаю удачи.
Дверь закрылась. Задний вестибюль был мрачный и холодный. Я остановился на мгновение, чтобы избавиться от неприятного ощущения под ложечкой, затем вернулся в свой кабинет, чтобы прийти в себя от недавнего разговора. Но, прежде чем я смог расслабиться, зазвонил телефон. На линии был представитель отдела инвестиций нашего банка.
— Сэм, я обеспокоен этим делом с «Хаммэко». При таком падении цен на цинк и сталь...
— У меня неофициальная информация из министерства финансов о том, что никакого внезапного спада не будет, несмотря на все разговоры о падении цен.
После того, как я его успокоил, я от него отделался и позвал свою секретаршу.
— Соедините меня с министерством финансов.
Мне хотелось выпить, но было всего десять часов утра. Вместо этого я закурил еще одну сигарету, но через пять минут, когда неофициальная информация из министерства финансов перестала быть лишь плодом моего воображения и обрела материальное воплощение в виде козырной карты, я почувствовал достаточный прилив бодрости, чтобы позвонить Терезе.
— Привет, — сказал я ей, когда она взяла трубку. — Скажи мне сразу, если я звоню в неподходящий момент, но я только хочу знать, как твои дела.
— У меня все в порядке. — Но голос ее звучал неуверенно. — Я сожалею, что так себя вела вчера вечером, Сэм, это все оттого, что я слишком подавлена.
— Конечно, я понимаю. Это ничего, — поскольку научно доказано, что женщины чаще поддаются смене настроений, чем мужчины, мне пришлось сделать огромное усилие, чтобы оставаться разумным. — Мне бы хотелось встретиться с тобой сегодня вечером или завтра, — сказал я, — но мне бы хотелось дать тебе больше времени, чтобы ты уладила свои рабочие проблемы. Однако я собираюсь прийти и похитить тебя в субботу вечером, даже если мне придется применить силу! Я достал билеты на спектакль «На знойном юге»!
— О, колоссально.
Последовала пауза, во время которой я пытался подавить разочарование.
— Извини, Сэм, ты сказал «На знойном юге»? О, это было бы замечательно! Как тебе удалось раздобыть билеты? Вот это сюрприз!
Я почувствовал себя намного лучше.
— Мы устроим огромный праздник, — сказал я, — будет о чем вспомнить. — Затем я послал поцелуй в трубку, положил ее на аппарат и, прийдя в замечательное настроение, вызвал Скотта, чтобы он рассказал о дальнейших событиях, связанных с борьбой за этот контракт с «Хаммэко».
— Сэм, это выше моих сил, — вздохнул Скотт. — Та сторона находится в постоянных отлучках. Я звонил Уайтмору из «Боннера и Кристоферсона», но он отказывается со мной разговаривать, и вообще секретарша постоянно говорит, что он на совещании.
— Ах он сукин сын! Подумать только, я помог этому негодяю получить его место, Когда позволил Боннеру ухватить кусок пирога, железную дорогу в тридцать пятом году, — ему бы никогда не удалось жениться на дочери босса, не имей он за душой такой победы! Хорошо, Скотт, бери отводную трубку и поучись, как ставить сети на скользкую рыбку.
Затем последовал один из тех разговоров, к которым я уже привык за многолетнюю работу в качестве правой руки Корнелиуса. На самом деле метод превращения противника в союзника был мне настолько знаком, что я смог бы вести этот разговор во сне. Я позвонил в офис «Боннера и Кристоферсона». Уайтмор снова попытался спрятаться за свою секретаршу, что вызвало у меня сильное неодобрение. Я ненавижу трусов бизнесменов и считаю, что они должны иметь смелость хотя бы на словах выпутываться из тяжелого положения.
— Скажите мистеру Уайтмору, — приказал я секретарше, — что я своим звонком оказываю ему большую честь. Я получил частную информацию из министерства финансов.
Он тут же схватил трубку.
Откинувшись в своем крутящемся кресле, я лениво наблюдал за тем, как солнечный зайчик играет на мягкой мебели, отделанной красным деревом, и прислушался к собственному голосу, который мягко произносил поток избитых фраз. Когда я был молодым и от волнения прибегал к вкрадчивым избитым фразам, я с удивлением заметил, что почти всегда мои оппоненты падали духом под напором гипнотической силы, исходящей от набора банальных фраз, произнесенных медоточивым голосом. Этого урока я никогда не забывал.
— Ба, да ведь это Френк! Сколько лет, сколько зим! Как дела? Как жена... дети... О, это замечательно! Я счастлив это слышать. Кстати, Френк, я звоню потому, что ты мой старый и дорогой друг, и я хочу, чтобы ты знал, я могу оказать тебе услугу. Я никогда не забываю своих друзей, Френк. Кого я не выношу, так это тех, кто забывает свои обязательства перед друзьями...