Не мы одни наслаждались в то лето 1929. В Лондоне Стив Салливен сошелся с молодой женщиной, бывшей некогда любовницей Пола, Дайаной Слейд. Поскольку мы знали, что его возвращение в Нью-Йорк только вопрос времени, мы смотрели на этот новый союз с большим подозрением.
Дайна была больше, чем просто бывшая любовница Пола. Она была также самой замечательной его протеже, и в 1922 году он основал в Лондоне косметический бизнес для нее. Она была на семь лет старше нас, безусловно компетентной, несомненно честолюбивой, и, хотя мы никогда с ней не встречались, Корнелиус долго считал ее угрозой для своего спокойствия. Возможно, корни этого антагонизма надо искать в его ревности; она была очень близка к Полу, и он высоко ее ценил. Она даже родила Полу сына, Алана, который позже был убит на войне. Корнелиус, который настроился на то, что он будет наследником Пола, вполне естественно не мог примириться с существованием незаконного сына Пола, и для него стало большим облегчением, когда этот ребенок не был упомянут в завещании Пола.
— Если Стив спутался с Дайаной Слейд, нам от этого ничего хорошего ждать не приходится, — сказал он мне, когда слухи о подвигах Стива дошли до нас из Лондона.
— По крайней мере, она будет его крепко держать в Лондоне, — предположил я с надеждой, но я ошибался. Крах Уолл-стрит вернул Стива обратно в Нью-Йорк, и, как только он оказался дома, он снова проложил себе дорогу к неуязвимому положению в нашем банке, на Уолл-стрит. Потребовалось правительственное расследование 1933 года инвестиционного банковского дела, чтобы отправить его обратно в Европу, чтобы избавить его от дачи показаний перед комиссией Конгресса (банк Ван Зейла, как и многие инвестиционные банки, действовал несколько безрассудно перед крахом), но как только он оказался по ту сторону Атлантики, он стал угрожать нам серьезными неприятностями. Бросив свою жену, он возобновил свою связь с Дайаной Слейд. Позднее он на ней женился, подтвердив наши подозрения о том, что эта парочка представляет собой неразделимый союз, но, прежде чем они смогли попытаться вернуть Стиву контроль над нашим банком, Корнелиус сумел их опередить. Старшего партнера нью-йоркского банка «уговорили» уйти на пенсию (нами было замечено обычное уклонение от налогов) и, когда Корнелиус взял на себя управление нью-йоркским офисом, он тем самым получил власть над Стивом. Стив свободно царствовал в лондонском отделении банка, но в конечном счете оно подчинялось Нью-Йорку. Теперь нам оставалось только загнать Стива в угол. И тогда мы сможем с ним покончить, если он вздумает сопротивляться.
— На этот раз он у нас в руках, — заметил я с облегчением, но я был неправ, потому что настала очередь Стива обойти нас. Уйдя из банка Ван Зейла, он использовал деньги Дайны от косметического бизнеса, чтобы основать свой собственный банк в Лондоне, и вскоре увел от нас лучших европейских клиентов. Хотя Стив больше не был партнером в банке Ван Зейла, по-видимому, война еще не была закончена; напротив, как заметил Корнелиус в гневе, она входила в новую жестокую фазу.
— Что ты собираешься делать? — спросил я его в отчаянии.
— Ну, конечно, — сказал Корнелиус, — его надо остановить. Он уничтожил наш лондонский бизнес. Восстановление всего нашего европейского филиала поставлено на карту.
— Но как мы смогли бы его остановить?