Мы едем в Рино и в течение шести недель оказываемся в гуще массовой культуры. Когда я становлюсь резидентом, я подаю заявление о разводе и всем предлагаю взятки, чтобы максимально ускорить процедуру. Эльза подписывает соответствующие бумаги, на следующий день после развода мы с Вики женимся в зале бракосочетаний, украшенном искусственными цветами.
В тот полдень мы едем в Лос-Анджелес, а через день на неделю летим на Гаваи.
Я предвкушаю медовый месяц, но теперь занятия сексом причиняют Вики боль, так что я просто гуляю один вдоль изумительных романтичных пляжей, слушаю шум океана и стараюсь не очень много думать об Алфреде. Мы с Вики мало разговариваем, но она все равно на нервах. В конце концов мы решаем, что сейчас неподходящее время для медового месяца, так что летим домой в Нью-Йорк, и Вики спешит на Пятую авеню, чтобы увидеть детей.
Я наблюдаю за радостным семейным сборищем и думаю об Алфреде. Затем я здороваюсь с Постумусом, которому теперь уже больше года, у него рыжеватые каштановые волосы, голубые глаза и дерзкий взгляд. Он жизнерадостно улыбается мне, и я тоже улыбаюсь ему в ответ, пытаясь сделать вид, что он мой сын, что на самом деле не так; он сын Сэма Келлера и брат этих двух ужасных мальчишек, Эрика и Пола. Мысль о том, что я отчим Эрика и Пола, нисколько не захватывает. Вскоре мы будем подыскивать себе достаточно большой дом, чтобы там разместить нашу семью и всех слуг, которые нужны для ведения хозяйства, но я хотел бы оставить старших детей Вики маме и Корнелиусу и взять только Постумуса. Я думаю, что Вики тоже предпочла бы это, но она никогда не сделает этого — и не только потому, что она любит своих детей. Она никогда не оставит их, потому что знает, что потом она никогда не сможет справиться с чувством вины перед ними.
Мы с Вики не намерены заводить кучу детей. Некоторые хотят иметь много детей, а некоторые нет. Мы с Эльзой смогли бы легко управляться с шестью детьми; Эльза знает, что не может больше иметь детей и поэтому распускает нюни, а если у нее была бы большая семья, то она быстро взяла бы себя в руки и в совершенстве играла бы роль почтенной матроны.
Но Вики не способна быть матроной. Ее дети для нее загадка. Она очень их любит, что конечно хорошо, но, кроме этого, она, по-видимому, понятия не имеет, как должна вести себя мать. Если случаются какие-нибудь скандалы, то она прячется за няней; она не только не может выносить ссоры, присущие любой большой семье, но и не может принять тот факт, что если человек на самом деле любит своих детей, то он время от времени должен быть с ними строгим, чтобы дать им понять, что им не удастся промчаться галопом через всю жизнь, топча всех ногами и получать при этом все, что они хотят. Возможно, ее отчаянное стремление постоянно демонстрировать свою любовь щедрыми поцелуями и сбивающей с толку вседозволенностью исходит из подсознательного понимания того, что она на самом деле не любит их так, как должна была бы. Но она любой ценой постарается скрыть это от них, от всего света и от себя в том числе, так что она всячески старается соответствовать созданному ею образу хорошей матери, а в результате эти маленькие испорченные паразиты сели ей на шею. Это, в свою очередь, подрывает ее уверенность в себе, и чем меньше у нее уверенности в себе, тем больше она жаждет их любви и тем больше портит их в тщетной надежде, что это поможет им стать нежными любящими детьми. Лишь один маленький луч надежды я вижу на горизонте, но он так слаб, что, возможно, это мираж, возникший из-за моего пылкого желания с оптимизмом смотреть в будущее. Возможно, — только это маловероятно, — что, в отличие от многих родителей, — Вики сможет лучше управлять своими детьми, когда они станут подростками. Я думаю, что потенциально она способна объективно проанализировать свою юность и сделать честные выводы. Как бы то ни было, сейчас у нее пятеро детей, самому старшему из них меньше десяти, и она совершенно не способна к их воспитанию.
С пониманием и поддержкой мужа Вики, возможно, смогла бы справиться с одним ребенком. Двое внесли бы напряжение в супружеские отношения, но если к пониманию и поддержке мужа добавить еще везение, то она вероятно, с этим смогла бы справиться. Но пятеро детей — это бедствие, а шестеро это уже трагедия. Я не знаю, как мы собираемся выдержать это, но все, что мы можем сделать, это попытаться.
Мы с Вики, вероятно, смогли бы справиться с Постумусом и еще с новым ребенком. Мы, несомненно, смогли бы справиться только с новым ребенком. Но дело в том, что мы не должны были заводить ребенка. Думаю, что я всегда понимал это, и именно поэтому наша любовная связь казалась мне хорошей идеей. Мама с Корнелиусом, возможно, становятся романтичными при мысли о новом ребенке, но нас с Вики в глубине души это всегда пугало.