"Вольво" вырулил на Ленинградское шоссе, и лишь тогда Толик разродился глубокомысленным замечанием:
- Слышь, Алка, врет этот чморик-то...
- Ты о ком?
- Дак этот, который щас подвалил.
- Филипп, что ли?
- Ну. - Верный оруженосец, как всегда, был немногословен.
- С чего ты взял?
- Дак он за нами катил.
- Толян, не тяни кота за рога! - не выдержала Алла. - Объясни толком.
- Я его в зеркале увидал ещё когда мы в аэропорт ехали. Наврал чморик, будто друга провожал. Он за нами тащился от твоего дома. После к нам Виталька подсел, на аэропортовой стоянке вы с ним вылезли и пошли Ларку встречать, а этот вроде дернулся за вами, дверцу уже открыл, но чё-то передумал и обратно в тачку залез. Сидит и сидит, а я думаю, чё он тут делает-то? Я уж пушку из-под сиденья достал и с предохранителя снял, а тут вы подвалили. Может, он псих какой?
- Ну, мой верный оруженосец... - покачала головой Алла. - Нет слов, одни чувства. Ты стал заправским сыщиком - обнаружил наружное наблюдение. Никогда не верь первому встречному и самому себе, - поделилась она броской фразой, но видя, что Толик не очень-то понял, пояснила: - В данном случае твоя подозрительность излишня - Филипп не опасен.
- А чё врет тада?
- Да мало ли какие у него соображения? Может, ехал в аэропорт по какому-то делу, и мы совершенно случайно шли цугом. А увидев меня с Виталькой, подумал, будто это мой любовник, и колебался, не осмеливаясь подойти. Так что зря ты за пушку хватался. Ты уж впредь держи себя в узде, а то ухлопаешь ненароком ни в чем не повинного человека. Впадая в гнев, вымещаешь на себе ошибки другого.
- А кто таков этот Филипп? - подал голос Виталий.
- Я же сказала - художник.
- А я и не заметил, как он за нами едет. Позор моим сединам.
- Это я тебя уболтала, напарник, а потому ты утратил бдительность. Да и нет оснований бояться слежки.
- Что-то мне это не нравится...
- Пресловутое чутье профессионального сыщика? - подначила верная боевая подруга.
- Если все было так, как говорит Толик, поведение Филиппа выглядит нелогичным.
- Так он же творческая натура! У них все не как у людей.
- Подруга, это с ним ты была на тусовке в "Орниксе"? - спросил Казанова. - Помнишь, 8 марта прошлого года?
- Ага. Тогда мы с Филом сотворили одну забавную штуку8.
- Я в курсе, - рассмеялся он. - Весь деловой мир славно повеселился.
- Еще бы! Смех и зевота заразительны.
- Красивый парень. А почему ты его бросила, подруга?
- Видать, последовала совету Дизраэли: разлука должна быть внезапной, - отшутилась Алла.
- Ну как, устраивают вас такие условия? - поинтересовался Эдуард Леонидович.
- Пока я не услышала ничего конкретного, всего лишь общие слова. Определенной суммой, о которой вы упомянули, может быть и сто рублей. Назовите точную цифру.
- Ну, допустим, пять тысяч долларов сразу и по пятьсот долларов ежемесячно.
- Фи! - презрительно скривилась собеседница.
"Ох, и стерва... - уже в десятый раз обругал Нечаев свою визави. Нарочно выкаблучивается, зная, что я в ней заинтересован".
- Это для начала, - мягко произнес он. - Если все пойдет по намеченному плану, со временем увеличим сумму.
- Все равно это копейки! - отмахнулась собеседница.
"Ничего себе - копейки! - мысленно ахнул издатель. - Сама-то зарабатывала гроши, а сейчас так и вовсе на мели и ещё смеет столь пренебрежительно отзываться о немалой сумме! Да мои высококлассные редакторы о таком окладе только мечтают, а эта... Что она о себе мнит?"
Его визави тут же подтвердила, что мнит о себе очень много:
- Сто тысяч долларов сразу и по десять тысяч ежемесячно.
- Да вы что! - всплеснул пухленькими коротенькими ручками издатель. Таких денег не зарабатывают все издатели вместе взятые!
- Ой, да не прибедняйтесь! - пренебрежительно отмахнулась собеседница. - Миллионами ворочаете, а строите из себя церковную мышь.
- Поверьте, у вас превратные представления о доходах издателей, собрав всю волю в кулак, чтобы сдержаться, произнес Нечаев.
Эта женщина его безмерно раздражала и выражением лица, и недоверчивым, злым взглядом, под которым ему порой хотелось поежиться, - ведь он знал, на что способна эта мерзавка. Правда, она ещё не в курсе, что ему кое-что о ней известно. Этот аргумент можно использовать лишь как последнее средство убеждения, если все остальные способы её уломать окажутся безрезультатными.
- А на какие ж шиши вы издаете свою макулатуру? Даже дурак может подсчитать, сколько все это стоит.
Она опять закурила, и Нечаев с трудом сдержался - собеседница дымит как паровоз и нарочно выдыхает ему в лицо, а него астма и непереносимость табачного дыма.
Эдуард Леонидович порадовался, что встретился с ней не в своем офисном кабинете, а здесь. Ресторанный зал большой, а его любимый кабинет эта стерва прокурила бы так, что потом не проветришь. Даже его дорогой костюм весь провонял дымом, придется отдать в чистку, чтобы избавиться от мерзкого запаха - собеседница курит какую-то вонючую дрянь. Хотя сигареты дорогие и сама одета в дорогую одежду.
"Интересно, на какие шиши она так шикует? - задумался он. - По её заработкам это ей явно не по карману".
- Все наши средства вложены в дело, - увещевающим тоном продолжал издатель. - Если мы станем выдергивать из оборота значительные суммы, то разоримся. Процесс должен идти непрерывно, а для этого приходится постоянно вкладывать деньги.
- На мне вы заработаете гораздо больше.
- Вы ошибаетесь, - покачал он головой.
- Не верю я вам. Или вы дадите мне столько, сколько сказала, или я устраняюсь.
"Ах ты дрянь... - подумал он, но тут же одернул себя. - Нет, её нельзя отпускать".
- Названная вами сумма совершенно неприемлема. Максимум, что я могу, удвоить предложенную мной - десять тысяч долларов одномоментно и по тысяче в месяц.
- Нет. - Собеседница твердо сжала рот, выражение её лица было непреклонным.
- В таком случае мне придется использовать другой аргумент, хотя и не хотелось. Напомню, что вы - убийца. И есть свидетель, который все видел.
С Филиппом Суворовым Алла познакомилась на каком-то светском рауте. Как уж он затесался на деловую тусовку, Бог весть. Может быть, искал спонсора? Но как получил приглашение? Состав участников подобных мероприятий заранее известен, все наперечет, а в целом - одни и те же люди, считающие себя "элитой". Журналистская братия там тоже присутствует организаторам тусовки нужна реклама, а журналисты не прочь попить-поесть на халяву. Потом могут тиснуть заметку, а то и статейку об этом мероприятии. Все деловые люди знают, что любое упоминание в прессе - это реклама. Даже если журналисты напишут с ехидцей или с осуждением, мол, денежные тузы с жиру бесятся и, говоря Булгаковыми языком, "от лососины распухли", на общественное порицание нуворишам плевать с высокой колокольни своего преуспеяния, зато потенциальные деловые партнеры отметят, что у организатора застолья-фуршета денег, видать, немерено. В общем, с некоторых позиций благонадежен, и с ним можно иметь дело. Всем приходится соответствовать неписаным законам своего круга, в том числе, и богатым.
Однако Алла Дмитриевна Королева придерживалась принципа: деловая репутация - лучшая реклама. Пусть наивно, пусть у других бизнесменов иные установки, но она привыкла всегда поступать сообразно своим принципам и не желала уподобляться. Может быть, потому что имела собственное мнение на все, а возможно, из присущей ей врожденной строптивости и неистребимого стремления поступать наперекор установленным правилам.
В феврале прошлого года Лариса попала в крутую переделку, стала подозреваемой в убийстве и чуть не угодила за решетку из-за явно предвзятого ведения следствия9. В то время Алле было не до собственной личной жизни, нужно было выручать подругу. В первых числах марта Аллин любовник Слава Миронов придумал трюк, позволяющий снять с Ларисы обвинение.
- Сегодня имею полное моральное право на радостях упиться в стельку! сказала себе верная боевая подруга и порадовала себя двусмысленной фразой: - Доброе дело не должно остаться безнаказанным!