Я положил ему на ладонь маску, пытаясь осознать. Фотосинтеза. Фото, блять, синтеза. Да он же ебаное растение!
— То есть, вы…
— Если мы растения, то вы — мясо, — опасно прищурился капитан, я капитулирующе вскинул ладони, — прости мой тон, ваши учёные ужасно бестактны. Да, физиологически в вашем мире растительные организмы ближе всего к нам.
Понятно, успели заебать уже своими вопросами и сравнениями.
— Но зачем тогда тебе маска? — спрашивать это создание обо всем было так интересно, что я даже на некоторое время забыл бояться.
— Мы… Понимаешь, — замявшись, он отвёл взгляд, — вы все пахнете мясом, а это наша основная пища. Во избежание несчастных случаев, связанных с самоконтролем, регламент предписывает при контакте избегать взаимодействия с запахами местных разумных форм жизни.
Так, блять. Меня хочет какая-то росянка. Ну пиздец.
Я даже отступил на шаг, когда он потянулся к ушам и щёлкнул фиксаторами. Отступил ещё раз, когда маска оказалась у него в руках.
Тонкие губы были чуть-чуть зеленее всей остальной кожи. Нос — какой-то приплюснутый и почти не выдающийся вперёд. Когда он открыл рот, стали видны треугольные зубы, и я едва не заскулил от предчувствия пиздеца.
— Не переживай, я отлично себя контролирую и недавно поел, — почти робко улыбнувшись, он сложил руки за спиной, — если тебе некомфортно, я могу надеть маску.
— Думаю, я привыкну, — сипло пробормотал я, стараясь смотреть по сторонам, — может, пока расскажешь о себе что-нибудь? Ну, типа, в качестве ухаживания.
Боже, что я несу? Вот как, как надо было нагрешить в прошлой жизни, чтобы в этой родиться именно мной?
— Меня зовут… — он пощелкал. Я все же посмотрел на него в непонимании, как должен это выговорить, — понимаю, у нас слишком разные голосовые аппараты, — сделав шаг к стене, он прямо пальцем написал темно-зеленым по белому набор букв, — примерная транскрипция на твой язык, если поможет.
«Шикнакгашкщак». Да ну нахуй. Хорошо, что в русском много шипящих звуков, а то вообще бы ебнулся.
— Можно я буду звать тебя, — не, ну «шик» это типа он шикарный, не подойдёт, — Нак?
— Как тебе будет удобно, — мягко улыбнулся он.
Ебать он здоровенный, конечно. Особенно это ощущается, когда он так вот ненавязчиво подходит все ближе и ближе, медленно и почти незаметно. Надо срочно задавать вопросы!
— А как ты тогда говоришь? — уцепившись за эту тему, я будто невзначай подошёл к стене и тоже попробовал порисовать. Надо же, получилось. — У нас не самый простой язык, вообще-то.
— Строго говоря, это не совсем я произношу слова, — инопланетянин тщательно и внимательно разглядывал меня с ног до головы, а я следил за ним краем глаза, рисуя летающую тарелку, которая лучом поднимает корову, — модулирующее устройство в гортани, по сути, просто динамик, с ним я могу говорить на любом из языков, поскольку я глава экипажа и в мои обязанности входит контакт.
— А что тебе говорили, когда мы сюда шли? — тема благодатная, спрашивать можно очень много, да и интересно.
— Поздравляли, что мой потенциальный партнёр сменил свое отношение, — его голос раздался прямо над ухом. Так, блять, я между ним и стеной, ну что за дебил! — у нас с этим довольно сложно, поскольку иные формы жизни зачастую испытывают страх перед нами. Когда ты мне понравился, они были рады за меня, и вместе со мной расстроились, когда я был отвергнут.
— Какое у вас все общее, — пробормотал я. Я почти чувствовал его за спиной, понимал, что он сейчас прижмется, и с трудом удержался от нервного рывка, когда он протянул левую руку, стёр костяшкой пальца любовно нарисованную корову и пририсовал человечка. Зато нашел новую тему, лишь бы только это была тема: — а что за кольца? Что-то значит, или просто украшение?
— Значит, конечно, — он коснулся большим пальцем довольно массивного серебристого кольца на указательном пальце, — был женат на представителе первого пола, — потом на среднем, — был женат на представителе второго пола, — маленькое тонкое колечко на второй фаланге среднего, — есть потомок второго пола, — и такого же на безымянном, — есть потомок третьего пола.
Вот блять. Блять, блять, блять. Три пола. Три, сука, пола!
— А почему «был»? — слабо поинтересовался я.
Так меня не факт, что просто выебут. У него там точно член, а? Как в том шутливом комиксе: «Боже, Кларк, зачем там клешни?», «Чтобы ухватиться за тебя». Блять, кто бы мог подумать…
— У нас браки длятся пять лет, мы полигамные существа, — мне показалось, или он тронул меня? Прям будто футболка на спине пошевелилась под курткой, — ты так нервничаешь, что мне, видимо, стоит рассказать подробнее.
Спалил, что я вопросы задаю, чтобы время потянуть. Хитрая зелёнка.
— Если не трудно, — почти смущённо пробормотал я.
— Как правило, мы живём по двое, а третьего приглашаем для размножения, — он сдвинул по стене мой рисунок и нарисовал в ряд точку, кружок и кружок с точкой, — в браке со вторым полом мы приглашали третий пол, он родил нам ребенка второго пола. В рождении ребенка третьего пола я поучаствовал уже как приглашенный третий, не состояв в браке. Первый пол является носителем генов первого и второго пола, второй тоже, третий носит свои гены. При совокуплении первый пол передает свой генетический материал второму, по сути, если сравнивать с вашей формой жизни, у меня ядро яйцеклетки, у него — сама клетка. Он уже передает получившуюся клетку третьему, у которого, если можно так выразиться сперматозоид, он и вынашивает потомство. Если у первого и второго совпадали гены, то родится первый или второй. Если были разные, то доминирует третий, но может быть и один из первых двух. Все просто.
Да уж, просто. Охуеть, какая сложная система! Судя по рассказу, он тут первого пола. И, если он был женат на первом поле, у них возможны… Можно ли назвать это однополым браком? Ну да, можно. Ебать, конечно…
— Нам, двуполым, не понять, — я задумчиво пририсовал стрелочки к символам полов, чтобы получше уложить это в голове, — и что, вы вот так постоянно втроём только?
Блять, скользкая тема, сейчас он быстро все переведет на «вдвоем»…
— Слияние втроем — довольно болезненный, сложный и долгий процесс, он только для произведения потомства, — так, мне не кажется, его ладонь у меня на талии. Пиздос, — вдвоем же это приятно. Поэтому мы очень гордимся, если становимся родителями.
Да уж, аж кольца носят. Но есть вопросы более насущные — меня уже обняли поперек живота.
— Слушай, я все понимаю, конечно, я тебе нравлюсь и все дела, — вывернувшись, я повернулся к нему лицом и тут же об этом пожалел. Спиной к такой страхолюдине быть как-то спокойнее, — но как же ухаживания там, долгие разговоры по душам?
— В нашем обществе ритуал ухаживания состоит в убийстве сильнейшего хищника дикой природы голыми руками и торжественном подношении его понравившемуся представителю третьего пола, — чуть прищурился Нак, — желаешь косатку или белого медведя?
— Не надо никого убивать! — закрыв лицо руками, я застонал от безысходности. — У нас это просто… Немного дольше, чем пара часов, понимаешь?