Ее жадные руки спустили его штаны вниз. Она взяла его, лаская, по всей его твердой длине, сжимая его, сталь, обернутую в шелк. Она наблюдала за его лицом, изучая туго натянутую мышцу, которая дергалась на его челюсти, темное, тлеющее желание в его глазах.
Обхватив пальцами его основание, она взяла его кончик в свой рот. Сначала она сосала мягко, потом жестче, ее язык медленно обводил круги, томно наслаждаясь им. Он содрогнулся под ней, и его рука прошла между ними, обхватывая ее грудь, пока она принимала еще больше его длины в свой рот.
Длинные пальцы нашли ее сосок и сжали. Бело–горячие искры выстрелили из ее груди прямо в ее пульсирующую сердцевину. Она вскрикнула, держа его плоть во рту. Она была намерена доставить ему удовольствие, наслаждаться и пробовать его, знать, что она довела его до самого глубокого наслаждения. Она скользнула ртом по нему, принимая его глубже, ее язык поглаживал, лаская его твердую длину.
Его бедра приподнялись, и он застонал, пальцы его другой руки перебирали ее волосы.
– Боже, Фэллон. Сейчас. Сейчас.
Довольная его ответом, с горящей кровью, она довела себя до критической точки.
Отчаянно, почти испытывая боль, она ввела его внутрь себя, легко скользя по его твердой длине, со стоном опускаясь, пока он не вошел по самое основание.
Ее руки обняли его за шею, и она снова притянула его рот к собственному, ее груди крепко прижались к его груди. Она двигала бедрами, пока их губы были соединены, прыгая на нем. Чувствуя себя в какой–то мере неуклюжей в своей дикой потребности, она попыталась двигаться медленнее, чтобы контролировать бешеный темп. Но ее страсть слишком жарко разгорелась, и она задвигалась быстрее, ее мышцы сжались вокруг него, напряглись. Что–то неуловимое блеснуло вдали, вне ее досягаемости, она почувствовала, что умрет, если скоро не достигнет этого.
Он застонал, его руки соскользнули с ее боков и вцепились в бедра, ободряя ее безумный ритм. Отчаянный стон поднялся по ее горлу, и она не могла себя остановить, не могла себя успокоить, могла только двигаться сильнее, быстрее, пока росла лихорадка в ее крови.
— О, Боже, помедленнее, — задыхаясь, попросил он, но она не могла этого сделать.
Словно одержимая, она летела с ним, его отчаянная мольба усилила ее возбуждение, заставив ее взорваться изнутри. Дрожа на нем, она выгнула спину, опустившись на него с криком.
Он провел рукой по ее выгнутой спине, крича, получив собственное освобождение внутри нее, присоединяясь к ней в сладкой агонии. Его губы коснулись ее шеи, ее ключицы, потягивая ее кожу поцелуем. Она упала на него, устроив свой взмокший лоб у него на плече. Их тела дрожали и двигались, ликующе дыша, связанные, соединенные. Она растопырила пальцы на манер веера на его груди, питая надежду, что так они перестанут дрожать. Его пальцы прошлись вдоль ее позвоночника в ленивой ласке, исследуя все неровности.
Испытывая идеальное довольство и желание больше никогда двигаться, она сумела приподнять голову и встретиться с ним глазами, выдержав его серый взгляд несколько мгновений и испытав приступ смущения от своего по–настоящему дикого поведения.
— Почему ты осталась?
Она пожала плечами и отвела взгляд, глядя вниз на его плечо, на темный, бдительный глаз змеи, испытывая благодарность, что он не спросил, почему она только что на него набросилась, как обезумевшая от желания женщина.
– Я этого хотела, — она облизала губы, — И… – она закусила губу.
Перевела свой взгляд от татуировки гипнотической змеи на его лицо.
– Тебе сегодня вечером была нужна я.
Она быстро опустила голову на его плечо, не желая смотреть на него после того, как произнесла подобную сентиментальную чушь. Она не была нужна ему. По крайней мере, он бы никогда в подобном не признался. Он желал ее только по одной причине. И она только что удовлетворила его в этом отношении.
Его пальцы продолжили свой медленный танец по ее позвоночнику. Его грудь поднялась при тяжелом, резком вздохе, как приливная волна.
– Мой дедушка, — заговорил он под ней, его голос низко, вибрирующе прогремел у ее груди. – Он умирает.
Она задохнулась, сдержав немедленное выражение сочувствия. Он бы этого не желал. Принимая во внимание его натянутые отношения с дедом, он, вероятно, не знает, что чувствует. Но он чувствовал. Она была в этом уверена, знала, что произошло что–то плохое, когда увидела его сегодня вечером. Теперь она знала, что именно.
Она вытянула язычок, описывая маленький круг по его груди над его сердцем. Он шумно выдохнул, и его руки обняли ее, притягивая ее ближе, и она знала, что дала ему то, в чем он больше всего нуждался. Даже, если он не признает этого. Удобство. Дружеское общение. Другой человек, который знал, что такое потери, знал, что значит хотеть чего–то, чего никогда не получишь. В это они были на равных.