– Завтра, завтра я расскажу вам все. А сейчас я хочу лечь спать и увидеть его во сне.
– Ах, молодая любовь… – без всякой иронии сказала Линда.
– Но, дорогая, разве я до сих пор не являюсь тебе во сне? – Лоуренс явно напрашивался на соответствующий ответ.
– Конечно, но мои сны не о нежных взглядах и откровениях, мне снятся сладострастные сны.
– Ну, ладно, спокойной ночи. – Эрика закатила глаза и вскочила на ноги. – Я люблю вас обоих. – На пороге она обернулась.- Не могли бы вы сегодня воздержаться? Сегодня мне хотелось бы видеть собственные сны, чтобы вы мне не мешали.
Родители рассмеялись, но ничего не пообещали, как отметила про себя Эрика, возвращаясь в свою комнату.
Пока она готовилась ко сну, воспоминания о свидании смешались с образами родителей. Она вызвала в памяти глубокий грудной голос Боу, снова ощутила прикосновение его рук, потом представила родителей наверху, в постели. Ее мать, еще такая молодая и привлекательная, в прозрачной розовой ночной сорочке, с темными волосами, собранными на макушке в пучок украшенный розовой ленточкой, походила на подростка, ее голубые глаза до сих пор горели любовью к мужчине, за которого она вышла замуж два десятка лет назад.
Отец всегда спал голым, и хотя его тело сильнее подверглось разрушительному воздействию времени, он тоже был все еще поразительно хорош собой. Вероятно, только благодаря любви они оставались такими молодыми и полными жизни.
Сняв блузку через голову, Эрика положила ее на кровать, чтобы отколоть значок, и задумалась. Будут ли они с Боу вместе так же долго, как ее родители, и будет ли между ними такое же согласие и единодушие? Но это глупо, решила она, стаскивая с себя джинсы и трусики. Они только что встретились, только что начали открывать друг друга, как сказала ее мать, им было еще далеко до любви.
Ну, а может, и не так уж далеко. Минут через пятнадцать девушка забралась под одеяло и, как всегда, улеглась на живот, но через несколько секунд перевернулась на спину. Она как-то прочла, что сны снятся чаще, если спать на спине, а сегодня ей хотелось еще раз в своих снах пережить приятные события, к тому же так она могла положить руку на значок, который приколола к ночной рубашке.
Но Боу ей не приснился. Она уснула только на рассвете, но звук отдаленной сирены сделал ночной кошмар столь явственным, что она с криком проснулась и, вся дрожа, рывком села в кровати. Она поджала колени и вдалеке на шоссе услышала еще звуки сирен. Должно быть, несчастный случай. Она вскочила с кровати, чтобы выглянуть в окно, но утро было туманное, и шоссе не было видно.
Она пошла в ванную сполоснуть лицо холодной водой и удивилась, почему на ее крик ни один из родителей не пришел успокоить ее, как в детстве, когда ей часто снились страшные сны. Но, вернувшись в комнату и взглянув на часы у кровати, она получила ответ на вопрос: пять сорок – мама уже делает пробежку, а отец совершает утреннюю прогулку.
Эрика чувствовала себя усталой, она спала всего пять часов. Может быть, она поддастся режиму родителей и немного вздремнет днем? Сейчас она была чересчур взбудоражена, чтобы пытаться снова уснуть.
Вспомнив свой сон, она вздрогнула и, чтобы прогнать эти мысли, вызвала в памяти образ Боу, и улыбка снова вернулась к ней. Он пригласил ее в загородный клуб на праздник в честь Дня памяти погибших – она ждала этого события весь месяц, но сейчас не была уверена, что хочет пойти туда. Там будут Кэрри с родителями, Брет с родителями и все, кто распускал сплетни о ее маме и папе. Ладно, по крайней мере, сегодня не будет всех этих разговоров, ее родители тоже там будут.
Она надела шорты и свободную тенниску, стянула пышные волосы на макушке и, на ходу приводя их в порядок, вприпрыжку сбежала вниз по лестнице. Когда через полчаса вернулись родители, у нее уже был готов кофе.
Увидя дочь на кухне, Линда и Лоуренс застыли на пороге.
– Бог мой, я делаю пробежки, чтобы укрепить свое сердце, а придя домой, чуть не получаю из-за тебя инфаркт, – сказала Линда.
– Ты? Ты еще совсем молодая, а мой маятник слишком стар для таких ударов, – вставил Лоуренс.
– Ха-ха-ха, вы оба очень забавны.
– Но ты должна признать, что это впервые. Не могу вспомнить, чтобы ты когда-нибудь в субботу вставала раньше десяти, – сказала мать.
– О, а я могу, – возразил Лоуренс. – Помнишь, Лин, когда ты готовилась к выпускным экзаменам в университете? Сдается мне, что некая молодая особа не только просыпалась каждое утро до рассвета, но и не спала всю ночь.
– Ну конечно, как я могла забыть, – усмехнулась Линда и поддержала мужа. – Полагаю, нет ничего страшного, если это случается раз в семнадцать-восемнадцать лет. – Она погрозила дочери пальцем. – Но не бери это в привычку, голубушка. Мы с твоим отцом очень привыкли к своему режиму и хотели бы оставить все, как есть. Нам трудно свыкнуться с новыми порядками.