Оказавшись внутри, Даган замер, быстро сканируя помещение. Слабые лучи света лились из соседнего дома, проникая сквозь узкие трещины в досках и освещая кучи мусора: бутылки, консервные банки, пустые коробки из-под пиццы, и старое, рваное кресло, задвинутое в угол.
Шорох и царапание подсказывали, что он не был здесь единственным живым существом, подозрение подтвердила пробежавшая по полу крыса.
В кармане завибрировал мобильник. Игнорируя вызов, Даган вытащил чупа-чупс и разглядывал его в течение секунды.
«Старик может подождать. Или нет?»
Губы Дагана скривились в горькой усмешке, когда навязчивые щупальца темной силы начали прорываться в мысли. Они обладали точностью урагана, а плотностью напоминали туманную дымку. Он с легкостью отмел их в сторону. Давно прошло то время, когда отец мог прорваться в его разум. Теперь Сет мог получить доступ, только если сам Даган ему позволит. В ближайшее время этого не произойдет.
Спустя несколько секунд, за спиной раздался скрип металлических пружин затвора, когда его потянули открывая. Удар прозвучал, когда вновь прибывший залез в окно, после чего защелка захлопнулась. Даган засунул конфету обратно в рот и начал грызть, пока та не закончилась, но не повернулся.
― Я никого не просил прикрывать мне спину, Аластор, ― сказал Даган, растягивая слова.
Он должен был ответить на призыв отца. И тогда возможно старик не послал бы к нему брата в роли сторожевого пса. Но у отца уже умер сын, и он не хотел потерять еще одного.
В конце концов, хороших помощников так трудно найти.
― Я здесь не за твоей спиной присматривать, Даг. ― Ложь.После смерти Локана, старик распорядился, чтобы каждый из оставшихся троих сыновей объединялся либо по двое, либо с другим жнецом душ, чтобы прикрывать друг друга, поскольку Сeт не хотел рисковать и потерять еще одного сына из-за ублюдков, убивших младшего.
Кто эти ублюдки? Разве этот вопрос не был актуальным? Был, и даже очень.
― Значит ты здесь не для прикрытия? ― Даган посмотрел на брата и фыркнул. ― Это еще одна проблема в огромной куче существующих проблем. Я просто подожду, пока она рассосется.
― Я не хочу затевать ссору, хотя ты, кажется, именно этого и добиваешься. ― Слабый намек на британский акцент промелькнул в словах Аластора, свидетельствуя о том, что вырос он совершенно в ином месте, чем Даган.
Каждого брата что-то отличало. Их растили порознь. Не позволяя сближаться. Желая вызвать бешеное чувство соперничества и недоверия. Старик не был очень рад, когда выяснилось, что, несмотря на расстояние и потерю друг друга – или, скорее, благодаря этому – между братьями образовалась неразрывная связь.
Они не могли проникать в мысли друг друга так, как это мог Сутек в их ранние годы, но они чувствовали, когда один из них нуждался в помощи. Вроде экстрасенсорного 911.
Каждый из них ощутил смерть Локана. С яркими «Техниколоровскими[19]» подробностями.
Поэтому, в каком-то смысле Даган радовался, что брат здесь не из-за прикрытия, а потому что он сам мог следить за Аластором и удостовериться в его безопасности.
Даган ступил глубже в комнату и осмотрелся. Использованный презерватив висел на спинке кресла, что-то похожее на лужу рвоты высохло до покрытого коркой грязного пятна на полу.
― Прекрасная обстановка, ― пробормотал Аластор, очевидно это оскорбляло его тонкие эстетические чувства.
― Да. ― Даган засунул бумажку от чупа-чупса в карман. ― Смертные оставляют такой отвратительный беспорядок.
Аластор издал приглушенный звук:
― Чья бы корова мычала, а твоя бы помалкивала.
Не знакомый с такой поговоркой, Даган пожал плечами. В отличие от Аластора он провел юношеские годы не в мире смертных. Поэтому не понимал людских изречений, но не был настолько заинтересован, чтобы расспрашивать. Даг ответил общей фразой:
― Мы здесь не для восхищения домашней скотиной.
― А зачем мы здесь?
Даган оглянулся на брата. В тусклом свете густые светлые волосы Аластора блестели ярким светом. Его стрижка была доведена до совершенства. А Даган свои длинные ниже плеч волосы связывал на затылке тонким клочком кожи. Если не присматриваться, их черты были почти идентичны. С одной лишь очевидной разницей. У Дагана лицо более худощавое, челюсть квадратнее и цвет глаз серый, а у Аластора – голубой. Но это трудноуловимые различия. Без сомнений они братья. Двое из четверых.
«Нет. Теперь только двое из троих».
Локан мертв. Убит. Теперь появилось слово «убит!» Это едва ли соответствовало действительности. Зарезан – более точно!