Безопасность. Рокси никогда не была в безопасности. Всегда оставаясь на один шаг впереди, танцуя так быстро, как только возможно, пытаясь устоять на бревне, прежде чем оно покатится и подомнет ее под себя.
Напряженность спала, и девушка поняла, что кончик ножа всего в сантиметре от глаза Мартина. Она немного отодвинулась и зарычала: ― Крайл преступник или жертва?
― Все что я слышал ― это имя. Я не знаю, какова его роль, клянусь. ― Слова искажены рыданием Мартина. Девушка ему поверила.
― Мы закончили, ― сказала Рокси, задавив нежелательные эмоции, которые наполняли её и росли. Слишком много совпадений. Слишком многое из ее прошлого сваливалось в кучу.
«Крайл. Даган Крайл? Действительно ли он мертв? С содранной кожей, разрезанный на куски»?
Вероятность этого терзала, как песок в ране.
И вообще, Рокси думала, что если кто-то доберется и убьет Дагана Крайла, то это будет она. Но при всём при этом она помнила глаза холоднее мороза, губы изогнутые легкой улыбкой и ощущение теплой мягкой куртки, обернутой вокруг нее как объятия.
Рокси так же не забыла о болезни, которая медленно поглощала ее последующие месяцы. Болезнь, с которой Даган Крайл оставил ее один на один. В замешательстве. Абсолютно неподготовленную.
Она растоптала эти воспоминания в пыль.
― Нет, пожалуйста, мы не закончили, ― закричал Мартин. ― Не убивай меня. Пожалуйста, не убивай. ― Он так сильно дергал наручники, оставляя кровавые ссадины на запястьях. ― У меня есть ещё кое-что. Я могу рассказать о жнеце душ.
Рокси поднесла кончик ножа к щеке мужчины.
― Продолжай, ― настаивала она.
― Мертвый жнец...
Она ждала, и когда он только изогнулся, сотрясаясь, девушка разочаровано застонала и резанула вторую щеку так, что у Мартина появились одинаковые кровоточащие раны.
Он закричал и выпалил.
― Не просто какой-то жнец. Сын Сета. Мертвый жнец один из четырех сыновей Сета.
У Рокси появилось чувство, будто ее огрели кирпичом по голове. У кого, черт побери, достаточно силы... или железные яйца, чтобы уничтожить не простого жнеца душ, а сына Сета?!
― Я тебя заинтересовал? Это ― хорошая информация. Ты же этого не знала? ― пробормотал Мартин. ― Теперь ты меня отпустишь? ― Он покачал наручниками. ― Освободи меня.
Сохраняя безжалостное выражение лица, Рокси положила телефон на тумбочку ближе к кровати, сняла трубку, удостоверившись, что он работает.
«Мертвый жнец, сын Сета. Гребаный сын Сета. Необходимо время чтобы осознать это».
― Есть шанс, что это закончится, Мартин. Я собираюсь перерезать тебе глотку...
― Какого черта? Какого черта? ― он впился пятками в матрас и трепыхался как рыба на берегу, дергая запястья и с силой срывая кожу.
― Заткнись! Не перебивай! ― Рокси ударила его в лоб нижней частью ладони так, что голова мужчины откинулась к спинке кровати, о которую со стуком и ударилась.
Потянувшись к руке Мартина, она расстегнула один наручник. Фрэнк выгнулся и потянулся, но девушка была сильней, потому что когда-то давно у попробовала кровь жнеца душ.
― Ты, конченый похититель ребенка, ― продолжала она. И это не первый раз, когда ты вытворяешь подобное, никчемный кусок дерьма. Я человек слова. Раз сказала, что не убью, значит не стану это делать.
Он смотрел на нее с дикой отдышкой, слабый проблеск надежды мелькнул на его лице. Однако Рокси вмиг раздавила его, как гнилой виноград.
― Я собираюсь порезать тебе глотку. Не достаточно глубоко, чтобы разрезать артерию, из-за которой ты в читаные секунды истек бы кровью, но достаточно глубоко, чтобы задеть вену. Это даст тебе минуту. Засунешь палец в отверстие и будешь жить. Проблема в том, что ты прикован к кровати, а для вызова скорой тебе придется убрать палец. ― Рокси рассмеялась. ― Решай, выбор за тобой.
Он поднял свободную руку и толкнул девушку, пытаясь защититься. Рокси схватила его волосы в кулак, дернула голову в сторону и полоснула лезвием по горлу.
Хлынула кровь, темная и красная.
«Сладкая».
Рот Марина открывался и закрывался, но единственным звуком было хныкающее мяуканье. Запах мочи стал сильнее. Девушка посмотрела вниз. Мартин сидел в луже.
Схватив руку мужчины, Рокси потащила ее к горлу и зажала пальцами рану. Кровотечение замедлилось. С усмешкой она отпустила руку и поднесла пальцы к губам и, закрыв глаза, позволила аромату крови подразнить ее. Затем открыла глаза и облизала пальцы.